Дневник Жеребцовой Полины
Шрифт:
Золина собрала остатки имущества среди пыли и пепла.
Рассказала, что ее муж Сулейман к ней не доехал. Пропал.
Патошка-Будур.
26 апреля 2000
У нас гость. Его брат передал мне записку от Аладдина — из лагеря беженцев в Ингушетии.
Братья Борзовы, их старая мать и сестра на время уезжают в Ингушетию. На днях там будут давать дополнительную гуманитарную помощь. Берутся передать
Когда грузили остатки вещей Элиты, я стояла в своем подъезде. Не помогала. Элита теперь не может видеть тех, у кого русская фамилия. Ненавидит. Я ее понимаю. Зато соседи-чеченцы, помогавшие ей грузить вещи и плачущие от сочувствия над участью ее мужа, своровали часть сумок, спрятав их за подъездную дверь.
В частности — Аза, Лина и Резван. Потом, когда машина с несчастной вдовой скрылась за поворотом, они вытащили эти сумки прямо к подъезду и стали делить награбленное. Не стесняясь ничего и крича от возбуждения! Но, оказалось, что они украли детские курточки! Ведь в той семье много малышей-девочек! Они мерили их прямо во дворе, но детские курточки взрослым обалдуям были малы. Аллах их наказал!
Потом они посмотрели и увидели, что я за всем наблюдаю из своего подъезда.
Аза прошипела:
– Будет теперь болтать, русская тварь!
И они зашли в дом напротив.
Будур.
1 мая 2000
Вчера шел сильный дождь. Сейчас — солнце.
Мародеры всю ночь лазили по нашему дому. Необходимо срочно ставить дверь на подъезд!
Хоть бы Башир приехал!
От других соседей толку нет. Теперь жить страшно! Гораздо хуже, чем в войну.
С зимы длинные проходы-лабиринты, пробитые военными между квартирами второго этажа, соединяют все подъезды. Люди заходят в одном месте, а выходят из окон или из других подъездов. Мародеры научились выходить с пустыми руками. А потом собирать на тачки вещи, заранее выброшенные из окон.
Два дня назад приходил милиционер. Он рассказал новость. «Оказывается», меня в войну украли боевики! Такое приключение, а я не знала!
Но мама и бабушки-соседки заявили: этого у нас не случалось! Милиционер-чеченец, прислуживающий при комендатуре новой власти, подошел к нашему столу, открыл книгу и увидел фотографию Джинна и Аладдина. Он спросил:
— Это кто?
Мама страшно рассердилась.
— А вы наглец! — заметила она.
И чтоб подразнить этого человека, сказала:
— Это парни с бухгалтерских курсов, где я занималась перед войной!
Пришедший
– Я — власть! Я захочу — к вам в двенадцать часов ночи приду! Устрою проверку паспортного режима. Чтобы не выкобенивались!
Мама порозовела от злости:
— Один раз зайдешь — больше не захочешь! — закричала она и показала «власти» неприличный знак из пальцев. Теперь опешил он. Пообещал, что увезет меня на допрос.
Мама обозвала его «кретином» и сказала, что у меня было ранение на рынке, в октябре.
У нас десятки свидетелей! Что если она еще раз увидит его на нашем пороге, жалоба русскому коменданту в новую администрацию обеспечена! С копиями справок от врачей.
Из больницы № 9, госпиталя МЧС!
— За клевету и сочинительство вылетишь со своей «хлебной» работы! — кричала она, окончательно рассвирепев, и он спасся бегством, бормоча от злости что-то по-чеченски.
Мы выяснили: предварительно этот «товарищ», беседовал с Баудом. А потом мент остался ночевать у Азы. С Линой поговорил и отослал ее.
А хитрющая Аза вышла во двор и громко объявила соседям:
— Милиционер ушел!
Но мы стояли на подъезде и видели: этот человек не выходил! Мама и я обошли дом. Проверили! «Власть» мирно беседовала у окна с Азой.
О войне, о каких-то компьютерах. О том, что Аза попала в список. И что он ей поможет! Но только в том случае, если Аза «будет умницей»! А еще лучше, если она о ком-нибудь сможет рассказать, дать «наводку». Мы осторожно заглянули к ним в комнату на первый этаж: Аза достала свои съестные припасы. Расставила перед гостем.
Очень скоро она вышла во двор.
Я и мама, словно два шпиона, уже успели обойти ее дом. Подошли близко к большой дворовой печке из битых кирпичей, в середине двора. Надеялись, Аза скажет нам хотя бы часть правды. Но Аза разожгла огонь. Водрузила на печь большой чайник. Громко сообщила еще разок:
— Милиционер давно ушел!
Дождалась, пока чайник вскипел. Объявила, что сегодня ее «достали». Сейчас она пойдет ужинать и сразу ляжет спать.
— Не стучите ко мне! — предупредила всех соседей Аза: — Я таблетки выпью и буду спать. Голова болит!
Дома мама сказала:
– Она ведь когда-то нормальная была! Смелая! Неужели так изменилась? Или сильно боится?
2 мая 2000
Вот одно из моих последних творений.
Снова кровь на снегу,
Продолжается бой
Я куда-то бегу,