Дневник

Загвоздина Наталья Александровна

Имение

Утроба – последняя глубина человеческого сердца.

Е. Авдеенко

«Вечерние» тёмные дни и вос-поминанья одни — бездонные страхи. Забудем «поглубже» о них, зажжём «позывные» огни — поставим на стражу. В именье «ни звука» теперь, а то, что казалось тебе оркестриком, – немо. Утробой любить и терпеть, без ужаса в очи смертей смотреть… В небо! 2 декабря

В

убывании

Деревья как худая сеть, когда декабрь бесснежен. Не ловится в такую снедь, не выйдешь на охоту с ней, не отзимуешь с ней же… Темны деревья декабрём, от них сильней потёмки. День остывает, дикарём, но в ожиданьи, что ковром улягутся позёмки… И этой скудною порой жить тяжело, а надо. Не сядешь на чужой паром, не вызубришь, на въезд, пароль под Рая колоннаду. 2 декабря

Стихотворец…

Стихотворец, где хочет, совьёт новый дом иль гнездо потеснее… В механизме его часовом всё иное – и ход, и завод, и окружность… И стрелочки с нею… Вот попробуй и жить по часам… Ни за что не узнаешь ответа. Лишь бы в целом ни тесно частям, ни потерянно не было… Там, в полном круге, где жизни отведал… Стихотворец, где хочет, заснёт и проснётся, где вздумает, снова… Сердце-двигатель, сердце-заслон, бейся, бедное! Бейся за слог, чтоб за слогом сложилося слово. 3 декабря 2009

ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ

1

А был ли труден путь по лестнице? Избранной входила Дева в Храм, не зная – почему. Иоакима вопль, слеза бесплодной Анны — Мария! Чью судьбу узнаешь по челу. По лестнице наверх к Единственной Завесе — в Бессмертье, но сперва служенье без препон обыденных… А «меч готов пройти» – занесен… И дальше – только вверх и только – по прямой.

2

Рыдал Иоаким и с ним стенала Анна, бесплодные давно, и иудейский люд их слышал далеко… Раскаянья таланта познавшие, и был Отцу и Богу люб умноженный талант. В оплаканной утробе Зачатие, каким Бессмертие вошло. А Дева входит в Храм, и каждый вздох утроен. При двёрех! И огонь спасения возжжён. 3, 4 декабря, Введение

Ночная Москва в декабре

Остывает, и хочется в мех. Под подошвой скребётся короста. Нету Родины слаще взамен. И теплей – одеяльце на ней ни начинкой не вышло, ни ростом. Что же ходишь, как вечный студент, по её букварям-закоулкам?! Будто не на чем больше дудеть?! То побудешь живою, то в тень превратишься в такую прогулку… Этот город всё терпит, снося даже голый декабрь без покрова, где почти каждый житель «носат»… Но едва «раскатаешь назад» жизнь российскую, «взятую кровью». Что же – сбедствуем, коли дано! Есть на наши

головушки Промысл. Как же ночь начиналась давно… И почти упирается вновь в стынь декабрьскую… Холод – не промах. 7 декабря

* * *

Каждой твари по паре… И Ной строит медленно, но неотступно… Так и наш и шажок, и поступок или праведный, или иной. Дунь на небо – и буря придёт. Ты подуй на ожог и на язву… Что до сроку не видно, не ясно — пусть тебя остановит, «бретёр»… С Ноем в сорок таинственных волн погрузись, и голубка оливу принесёт – молоко и колйво. Се конец и зачатье – от яслей до печати. 7 декабря

Любовь в декабре

Подуло севером и, как всегда, врасплох, застало нас, не в меру не готовых… Куда ж податься сиротам, раз плох — нет, не характер… Но характер тоже. Здесь мало света – солнечный лимит. А снег перемешался с чем придётся… И градус где-то близко с нулевым, и полдень точно к полночи притёрся… Ах, если бы… А там была весна… Там бабочки резвились, пели пташки… Без косточек там зрели словеса и следом прорастали в душах даже… Здесь холодно. Никто ничью судьбу собою не сотрёт, не нарисует. Так ветер продувает голытьбу, что выстудиться, бедная, рискует… Оденемся в смирение хоть раз и будем ждать, куда укажет Пастырь. …А ветер и на лучшее горазд — и новый снег налепит, будто пластырь… 13 декабря

Снегирь. Посвящение

Не видно снегиря, но помнится, что красно посвистывает и садится поклевать на выстуженный лес, на тощие хлеба российские… Звенеть и тихо колебать заснеженную даль даётся не напрасно. В пурпуровую высь закатную вперясь, поклёвывая, сам колеблешь чью-то ветку, карминовым мазком нагрудного пера сзывая за собой собратьев откровенно… А мы с тобой грустим, хоть перышки «под цвет», хоть есть ещё «на нас» и деревце, и крошка… Но чаще голосок «сдаётся под процент», и в роще стережёт прожорливая кошка… 15 декабря

В холода

Почти из ничего произрастает поросль стихии и стиха и множится сама. Но почва и зерно ещё бесплодны порознь и истины трофей находится не в спорах. И ширится зима. Холодным декабрём сгоришь у батареи с вскипевшею водой, где плавится металл… Но то, что обожжёт, души не отогреет. Здесь долгая вина, короткие огрехи, «бесхозная метла». В людской, как повелось, то холодно, то жарко, сменяется народ. И даже обойдёшь вокруг земного шара, другого не найти – не надобно и шага… Усилился мороз. И только Там тепло. Мы, блудные скотинки, теряемся в пути… Лишь сносим не одни последние ботинки и вырастем из всей изношенной холстинки, попросимся – впустить. 15, 16 декабря