Дневники 1928-1929
Шрифт:
Из-за чего Пендрие бросил курить.
Я рассказал ему, какие последствия явились в результате моего воздержания от курения в течение двух месяцев, прежде всего я начал с легких, удивительно дышится, второе — стал понимать наслаждение от расширения грудной клетки.
— Да что вы! — воскликнул Пендрие, — а как сердце?
— Сердце у меня вообще здоровое, — ответил я, — ничего особенного не замечаю, впрочем, эта прелесть дыхания, может быть, тоже и от сердца зависит.
— А желудок?
—
— Аничка! — сказал хозяин, — принеси, голубка, из гостиной альбом, я хочу показать.
И когда Анна Петровна вышла, быстро обернулся ко мне.
— Ну, как?
— Желудок, — начал я.
— Бросьте желудок, Анна Петровна вышла, вы начали про омоложение: как в этом отношении?
Мне захотелось, чтобы мой хозяин бросил курить, и я сказал:
— Бог знает что делается!
В этот момент вошла Анна Петровна.
— Аничка, — радостно воскликнул Пендрие, — я бросаю курить.
— Не верю, — ответила Анна Петровна, — сколько раз пробовал бросить и не мог.
29 Мая.Воля моя — цель моя в будущее, но мало того, чтобы верно прицелиться и попасть, нужно еще, и это самое трудное, почти невозможное: узнать и понять то самое будущее, когда оно (после моего выстрела) моей же волей обернулось в мое настоящее.
Рассказ Пети о Егорыче: началось с того, что двое спорили между собой, можно ли, если один человек избивает другого, заступиться за него с оружием и в случае чего убить его. Петя ввязался и решительно заявил, что убить никак нельзя: «Как же убить, если тот, кто избивал другого, может быть, поделом его бил…» — «Нет, застрелить можно», — сказал Егорыч. И рассказал, как однажды шел он с охоты, а один пьяный стал ругать его коммунистом и советскую власть позорить, что 10 лет работал, и нет ничего… Сердце его не выдержало, он обернулся и выстрелил.
— Жаканом в шею попало, рана огромная!
Доказать ему можно, только если докажешь, он это доказательство принимает за хитрость: обошли его и он чего-то не досмотрел…
<На полях>Арбат, Серебряный пер., д. 1Б, к. 17, Александра Александровна Миловидова.
Пэрна — Ритм жизни и творчества. Белый Ритм, как <1 нрзб.>.
Иван. — Вознесенск. Николай Германович Ракутин — председ. Губкаки. — Герасим Егорыч Гнедин — предс. Епо («мужик»). Колотилов Николай Николаевич, секрет, обл. комит. партии. Николай Евстафьевич Пирожков. Преде. Губсовнархоза (друг Воронского).
5
Нельзя жить по этим жестоким и бессмысленным принципам коммунизма, но несомненно, благодаря им мы будем жить иначе, может быть, даже и лучше, чем жили.
Классовый подход к живой личности — самая ужасная пытка для людей и губительство всякого творчества: это все равно, что стрелять в Пушкина или Лермонтова.
6 Июня.Был опять в Москве по зубным делам. Без всякого повода предчувствую приближение к себе хулы, — вот награда писателю после того, как, проработав целый год, он закончил свой труд!
Делегат из Н. прислал в Союз охотников вроде жалобы на меня, что я дорого заплатил за берлогу, после чего вздорожали будто бы берлоги и хищники остались не истреблены. Злобный вздор, но очень типичный. Стало ясно, насколько «Зависть» Олеши сочиненная и какая она действительная: да, конечно, не интеллигент завидует коммунисту, а наоборот, в этом все…
Приступаю к составлению VIII тома Собрания сочинений
«Журавлиная родина»
т. VIII
I Журавлиная родина 6 1/2 листа
II Журавлиные рассказы
1) Одинокий журавль 1
2) Скорая любовь 2
3) Заутреня 8
4) Служба пана
5) Нерль 14 т.
6) Лесные загадки 6 т.
Прилет зябликов
Появление сморчков
Девушка в березах
Майский мороз — 6 т.
Клубника 1/2
Белая собака 8
Аромат фиалок 10
Охота с биноклем 8
Сидень 10 т.
Медведи 40 т.
Лиловые сумерки 1/2
Следопыт 1 т.
Теплые места
Двойной след
Ночевка в лесу — 8
Змея 8
Жалейка 1 т.
Охота с колокольчиком 1 т.
Предки 1/2 т.
Рябчики 3 1/2 листа
Детские
10 Июня.Идут дожди. Растут травы.
На прогулке с Нерлью видел летающие семьи скворцов. Дрозды-рябинники в том возрасте, когда их так удобно молодой собаке догнать и схватить на лету. Гнездо тетерева (возле Зубачева) 10 яиц. Гнездо рябчика 9 яиц. Бекас наверху елки сидит и непрерывно по-своему на-ка-чивает: «ка-чу, ка-чу!» — по-своему это он маленькому своему бекасенку говорит: приближается Великий истребитель в широкой шляпе с пестрой собакой, скорее спеши в куст, там есть кочка, лезь глубже, забивайся, забивайся-ка — чу-дак — ка-чу-дак — чу-ка-чу…