Дневники Химеры
Шрифт:
«Зайчик прыг! Зайчик скок! Из ямки на кочку, с кочки на бочку, с бочки на мосток, с мостка на другой бережок». Маленькая девочка скачет на одной ножке по выложенным каменным плитам. Ее ругают. Говорят, что накажут за испорченную фреску. Девочка бежит.
Ника сама не заметила, как очутилась перед лестницей. Мужские голоса доносились снизу. Они говорили на венгерском, и она не понимала ни слова.
Следуя за собственной (или чужой) памятью, Ника побежала по коридору. Укрылась в нише, пропуская мимо себя торопящегося молодого монаха. Выглянула ему вслед (она или та озорная девчонка,
Узкая лестница в часовню петляла, стоптанные ступеньки скользили под ногами.
Наконец, она добралась до часовни. Перелезла через натянутую веревку с табличкой, которая запрещала дальнейший проход. Гнетущее ощущение, зародившееся в стенах монастыря, усилилось во сто крат. Любое историческое место, открытое для публичного посещения, теряет часть своей души, оно становится общественным, немного затасканным, лишенным особой ауры. Но здесь… здесь еще ощущалось прошлое, сконцентрированное, сбитое, как воздух в запертой комнате.
Орган молчал, но ей казалось, что стоит прикрыть глаза, и звуки церковной музыки донесутся до нее сквозь года. Ника огляделась. Ничто не было ей знакомо. Алекс прав, память порой играет злую шутку. Маленькая Лорин видела шкафы с книгами, но теперь их здесь нет, и что именно служило входом в хранилище Созидателей? Где был тайник Харди? В одном из трех роскошных алтарей? Вряд ли. Он бы доверил это только тому, что незыблемо. «Крипта!» – мысленно воскликнула Ника, направляясь к подземелью, служащему местом захоронения монахов. По бокам от центрального алтаря вниз уходили ступени. Крипта. Само слово произошло от греческого, означающего «тайник». Возможно, прежде, вход в подземелье закрывал шкаф, и Харди всего-навсего спускался вниз.
Щелкнув выключателем, Ника осмотрелась. Массивные колонны и сводчатый потолок создавали иллюзию бесконечности даже в небольшом пространстве. Фрески и таблички, казавшиеся для нее сейчас древними, могли быть сделаны уже после того, как здесь побывала маленькая Лорин. Словно в бреду или в опьянении Ника шла вперед, отдавшись интуиции, не думая о том, что ее может ожидать разочарование. Она уже была здесь, пусть смотрела не этими глазами, но что есть человек, если не его прошлое и не его память?
Пройдя мимо выставленных для поклонения мощей святых, она подошла к противоположной стене. В углу, почти незаметно, притаилась щель. Ключ не нужен, достаточно вставить пальцы в это отверстие и потянуть на себя камень.
Дверь оказалась рядом. Просто немного отодвинулся блок с кирпичной кладкой, позволяя человеку среднего телосложения протиснуться внутрь. Можно было бы поверить, будто в тайник не заглядывали много веков, если бы не блеск хромированных доводчиков, придерживающих дверь. Подув на саднящие пальцы, Ника достала телефон и, включив фонарик на нем, заглянула в хранилище. Воздух был спертый, пахло сыростью и пылью. Девушка закашлялась и прикрыла лицо воротником кофты. Открывшееся помещение было небольшим, сверху донизу уставленным металлическими ящиками, совсем как в Венеции.
Ника отправила сообщение Алексу и вошла внутрь. Осмотрелась. Небольшой сейф здесь тоже присутствовал. Вероятней
Лорин спешила. За ней не было погони, но ощущение преследования не покидало ее. Нужно торопиться. Уйти, пока никто не заметил, иначе это место перестанет быть убежищем. Главное, сохранить, доставить послание тому, кто сможет им верно распорядиться. Достойному. Увы, она сомневалась, что такой человек когда-нибудь родится. Возможно, проще сжечь эти дневники? На глаза попалась лампа, какое-то время горящий огонек фитиля притягивал ее взгляд. Нет. Мир заслуживает знать, а кто станет посланником – не так уж важно.
– Эй!
Голова дергалась из стороны в сторону, но Ника совершенно не ощущала ударов по щекам. С трудом открыв глаза, она увидела склонившегося Алекса. Он выглядел взволнованно. Зашипел газ в открытой бутылке, и на голову девушки пролилась холодная вода. Пузырьки щипали кожу.
– Хватит, я уже в порядке, – она отодвинула его руку и с усилием села. – А где остальные?
– Развлекают нашего гида.
Убедившись, что Ника больше не собирается терять сознание, Алекс переключил внимание на сейф.
– Нужно возвращаться. Если пропадет половина группы, это будет выглядеть совсем подозрительно.
Пока он при помощи изобретения Колина решал головоломку с паролем к сейфу, Ника пыталась вспомнить свое видение. Лорин зачем-то вернулась в монастырь. Спрятала дорогую вещь. Превозмогая дурноту и головную боль, Ника вышла из хранилища. Спертый воздух крипты показался ей сладким бризом. Вернувшись назад по ступенькам, она направилась к органу, что возвышался над основным залом часовни. Поднявшись, по узкой винтовой лестнице, прошла дальше за пульт органа и приблизилась к тому месту, которое увидела не то во сне, не то в воспоминании.
Со свойственным ей изяществом Лорин доверила свои тайны подножию Богородицы. Об этом месте знали двое: она и мастер, изготовивший статую. В аббатстве удивлялись щедрости неизвестного дарителя. Они не знали, что там, в основании, есть потайная ниша. Достаточно раздвинуть две деревянные панели, чтобы получить к ней доступ.
Засунув руку по локоть в пустоту, Ника не нашла ничего, кроме пыли. Ее рукав потемнел, под ногти набилась паутина. Тайник был пуст.
Снизу послышались шаги Алекса, поднимающегося из крипты.
– Он у меня! – послышался его сдавленный крик. – Кто бы ни приходил за архивом, до него не добрались.
– Им нужен был не архив, – Ника перегнулась через перила и посмотрела на стоящего внизу Алекса. Тот недоуменно поднял брови и развел руками, требуя объяснений. – Дневники Лорин. Здесь был ее тайник, и он пуст.
Алекс издал негромкое: «ха!» Пока Ника спускалась, он не сводил с нее пронзительного взгляда.
– И когда ты узнала про дневники?
– Только что, – пожала она плечами и отчего-то виновато улыбнулась. – Она просто привела меня сюда…