Дневники Химеры
Шрифт:
Лорин прислонилась к теплой стене, жмурясь на закатное солнце:
– Вы пьете его вино, празднуя над ним победу. Думаю, он огорчен.
– Что ж, мы квиты, – хмыкнул Клайв, переводя взгляд с бархатного горизонта на ее лицо. – Проклятый француз забрал у меня кое-что.
Лорин подняла брови, удивившись этим словам и тону, но вместо объяснения, мужчина обхватил ее одной рукой и привлек к себе. Поцелуй был грубым, жестким. Иная пощечина мягче. Не встретив сопротивления, он разорвал тонкую ткань ее рубашки. За поволокой желания скрывалась злость, но это лишь больше распаляло. Он
Беззвездное мутное небо стало непроглядно черным, а за окнами воцарилась тишина, лишь изредка нарушаемая перебранкой собак. Лорин не помнила, как они добрались до кровати, все было в кипящем бреду, густом, как мед. Накатывающие волны наслаждения отступали, оставляя дрожь, как при ознобе. Хотелось плакать и улыбаться, а в мыслях звенела блаженная пустота.
Она повернула голову и посмотрела на профиль мужчины. Только что его лицо было безмятежным, но вот взгляд снова потемнел, брови напряженно сошлись над переносицей, губы сжались. Он смотрел в раскрытое окно, но что видел и о чем думал – ей было неизвестно. Едва ли ему понятен был бы страх, сковавший ее, и то безудержное отчаянное безразличие к завтрашнему дню, в котором Лорин стремилась спрытаться от рассвета. Укрыться бы простыней и навсегда остаться здесь, вдыхать его запах, согреваться теплом его кожи.
– Уходишь?
Вопрос застал ее на краю кровати, когда Лорин потянулась за лежащим на полу истерзанными шароварами.
– Рано или поздно эта ночь закончится, – ответила она, не оборачиваясь.
– Как и любая другая.
– Ты смеешься? – девушка посмотрела на него через плечо.
Клайв смотрел серьезно, словно и не он только что в зверином безумии сжимал ее, привалив своей тяжестью.
– В моей постели еще никогда не было ассасина.
Лорин хмыкнула и пожала плечами:
– Прости, не смогу сказать ответную любезность.
Клайв криво усмехнулся, поднялся, подложив под спину подушку.
Лорин начала одеваться. Ложиться с мужчиной – это одно, но спать с ним в одной кровати – это ошибка. Особенно, когда сердце разрывается от желания остаться. Он молча смотрел, как она приводит свой наряд в порядок, словно обдумывал нечто очень важное.
– Назови имя, – сказал он, наконец.
Лорин тяжело вздохнула. Это не то, что хотелось бы услышать женщине от любовника. Конечно, ему любопытно, что это был за тамплиер, который поддался чарам агента ассасинов. Что ж, это не такой уж секрет.
– Маргарет Тайлер.
– Марго? – он удивленно рассмеялся. – Маленькая развратница. Вот, чему ее научили в монастыре! Ха! Ну так что, она отмолила тебе грехи? Или замолвит за тебя словечко лично? Ты же знаешь, она мертва.
– Знаю.
Лорин не успела надеть сапоги, как он вскочил с кровати и так крепко обхватил, что это едва ли походило на
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – почти прорычал он ей в ухо.
Слушая его прерывистое дыхание, ощущая боль и блаженство от яростных объятий, она с огромной неохотой выдавила из себя:
– На рассвете ты решишь иначе.
Зарывшись лицом в ее волосы, гладя тонкую шею, словно каждый миг готовясь сомкнуть пальцы, Клайв шепнул:
– До рассвета еще далеко.
Давно ей не приходилось красться в собственный дом. Впрочем, этот дом нельзя было считать в полной мере ее собственностью. За съем платил сэр Вуд, и лишь то, что он отбыл по торговым делам почти сразу после стремительного отъезда Лорин с Клайвом, избавило ее от допроса и необходимости давать объяснения.
Но встречи с ним она нисколько не опасалась: пара выдавленных слезинок мгновенно отобьет у глупца желание спорить с невестой. Другое дело – Харди. Его расспросов она боялась, как огня. Как объяснить, что после ее отбытия в Янаон Цель Номер Один провел блестящую кампанию по захвату власти и пленению наваба, почти без потерь? Об этом стоит подумать, но позже. Не сейчас. Есть еще несколько минут до рассвета, сумерки уже редеют, магия ночи слабеет, но так хочется задержать ее подольше. Будь ее воля, схватила бы мерзавку за хвост и не отпускала.
Лорин, сняв сапоги, прокралась в свою комнату и уже прикрыла дверь, когда за ее спиной раздалось:
– Рад, что вы в безопасности.
Последнее слово Дестан проговаривал медленно, глядя на направленный в его грудь стилет. Лорин выдохнула сквозь зубы, опуская оружие:
– Какого дьявола ты тут расселся?! – прошипела она.
– Я ждал вашего возвращения. Информаторы сообщили, что вы прибыли вечером.
Лорин прошла к столу, положила стилет, как ни в чем не бывало спросила:
– Информаторы сказали это тебе или Харди тоже?
– Мне, госпожа. Сэр Харди был занят.
Она повернулась к нему. В темноте почти не было видно его лица, только глаза. Словно демон смотрел из тени. Он знал что-то еще, но молчал. Видимо, ждал объяснений. Лорин прислонилась к столу. Ветер покачивал легкую занавеску. Пахло влагой и приближающимся дождем.
– Госпожа… мне нужно понимать, чтобы лучше служить вам.
– Ты и так слишком хорошо мне служишь. Лучше некуда.
– И все же. Чей приказ вы выполняли, отправляясь в Янаон? Господина Харди или того тамплиера?
Край неба, виднеющийся над забором, посветлел. Солнце вот-вот взойдет, распугав ночных кошек. Его свет укажет на то, что скрывал сумрак, и сон растает вместе с призрачной дымкой.
– Я выполняю приказы только Харди и никого более.
Несколько крупных капель упало на подоконник. С новым порывом ветра занавеска выгнулась парусом, и дождь застучал по земле и крыше.
Харди был чем-то невероятно озабочен. Он составлял письмо, но на первых же строчках комкал бумагу и отбрасывал в сторону. Обычно чуткий слух подвел его – присутствие Лорин так и не было замечено, пока она не постучала костяшками пальцев о косяк двери.