Дневники Химеры
Шрифт:
Вода давно остыла, эмоции тоже. Она сидела, обхватив холодные колени, и глупо всхлипывала, будто когда-нибудь это помогало исправить ситуацию.
Ко всем прочим бедам оказалось, что в сундуке не осталось ни одного платья. Часть была безнадежно испорчена во время путешествий, другую уничтожили пятна от сока фруктов. Одевшись в мужской наряд, Лорин отправила служанку за любым портным, какой окажется поблизости, лишь бы только тот скоро справился с работой. Вскоре на пороге дома возник щуплый француз. Ростом он был по плечо Лорин, с жиденькими усиками над губой, говорил быстро,
Вернувшийся Харди, кажется, не сразу заметил ее присутствие. Он был настолько погружен в свои мысли, что заговорил с Лорин так, будто продолжил прерванную недавно беседу.
– Ожидание – самая тяжелая часть нашей работы, не так ли? – спросил он, садясь в кресло и закидывая ногу на ногу.
– Не совсем соглашусь, – осторожно возразила Лорин. – А чего мы ждем?
– Ответа от старейшин. Победа Клайва была неожиданным ударом для нас всех, – он искоса глянул на нее, но тут же снова перевел взгляд на окно.
Лорин решила, что ослышалась. Подойдя ближе, она села прямо на низенький столик и, заглядывая в лицо Харди, произнесла:
– Я не понимаю, объясни мне.
Он покачал головой, отмахиваясь, будто слушал в сотый раз одну и ту же просьбу слишком болтливого ребенка. Но Лорин, рассердившись, схватила его за руку и крепко сжала. Это ее действие так удивило Харди, что он даже никак не отреагировал, просто смотрел на свою ученицу, ожидая объяснений.
– Скажешь: «нет доступа»? – угрожающим шепотом спросила она. – Я – простой наблюдатель, мое дело – отчеты, да? Моего доступа не хватает, чтобы вмешиваться в войну между тамплиерами и ассасинами. Их разборки не должны были коснуться меня, но так случилось. Так, может, это сойдет за моё повышение?
Харди чуть поднял руку, и она тут же отпустила его. Он встал, и, когда Лорин уже подумала, что на этот раз ее ждет окончательный отказ, ей подали знак идти следом. Столкнувшись с Дестаном на пороге, Харди приказал тому идти за ними, сохраняя дистанцию, и убедиться, что никто более не окажется поблизости.
Они молчали, пока не пришли к берегу реки. Они спустились к самой воде, и пошли мимо рыбацких лодок и разложенных на просушку сетей. Неприятно пахло гнилью и тухлятиной. Птицы и крысы рыскали по песку в поисках съестного. Лорин с омерзением вспомнила о камере под усадьбой Клайва.
– В доме говорить небезопасно, – сказал, наконец, Харди.
– Служанку можно было выставить, – пожала плечами девушка, борясь с желанием закрыть нос платком. – Или ты не доверяешь Дестану?
– В нашем деле доверие – слишком ценная награда, – уклончиво ответил он. – А теперь спрашивай.
– Кому мешает победа Клайва? – Лорин решила не ходить околицами, а сразу взяться за главную тему. – Когда меня отправляли, речь шла о равном наблюдении за Клайвом и де Бюсси. Но ведь что-то изменилось, да?
Харди тяжело вздохнул и кивнул.
– Беда в том, что я и сам знаю недостаточно. Это игры высочайшего уровня. Я могу лишь поделиться с тобой собственными заключениями, а ты решай, во что верить.
Это было большее, на что смела рассчитывать Лорин. Оглядевшись по сторонам, ее спутник продолжил:
– Индийская земля полна богатствами. Понятно, что за нее сражаются, верно? И когда я читал отчеты и передавал их старейшинам, то не удивлялся тому, как обе стороны конфликта алчны и беспринципны. Но в последнее время новости выбивались из логического ряда.
– Да, мы обсуждали странность кандидатуры Клайва, – напомнила Лорин. – Но он справился!
– «Справился»?! – изумился Харди. – Дитя моё, это о Македонском несведущие умы могут сказать: «справился», но нам-то известно, какой ценой он этого достиг. Людям нужны герои, и мы даем их. Одни становятся великими в истории, других причисляют к лику святых. Вспомни эту занятную историю с бедняжкой Жанной д'Арк и ее двойниками. Людям нравилось верить в ее бессмертие. Народ любит кающихся и мучеников. Так кто мы такие, чтобы запретить им верить в чудо?
– Господи, помилуй, – усмехнулась Лорин, качая головой и давая понять, что поняла, к чему он клонит. – Но причем здесь Клайв? Он не мученик, и уж точно не раскаивается.
– Он – рисковая авантюра, – жестко отрезал наставник. – Недопустимо рисковая. Войны готовятся не годами – десятилетиями. Заранее просчитывается каждый шаг со множеством вариантов, и лишь тогда к мыслям о войне допускаются главы государств, когда уже известен ход событий и предсказуем финал. Так было всегда, за редким исключением из числа небольших народных восстаний и стычек в море.
– Но в этот раз все иначе?
Лорин вынужденно остановилась. Харди в задумчивости опустился на лежащую вверх днищем лодку. Он выглядел таким уставшим, словно шел без остановки много дней подряд.
– Иначе. Я с самого начала видел искажение схемы. А затем все пошло вкривь и вкось. У меня высокий доступ, но даже мне никто не дает ответов и возможности ознакомиться с документами. С ними работают лишь верховные старейшины. Пять человек. Всего пять человек в мире знают, что происходит в Индии на самом деле.
Он замолчал, и с таким отстраненным равнодушием стал смотреть на противоположный берег, что Лорин поняла – пришел ее черед говорить. Слишком много неизвестных в загадке. Она стала вспоминать все документы, что читала в кабинете Клайва, разговоры Римлянина с французским маркизом, складывать это в одну мозаику со словами Харди. Как путь, который она видит во тьме ясно, словно днем, во мраке отрывочной информации Лорин внезапно озарило понимание. Единственно верный ответ.
– Дело не в Клайве! Необходимо, чтобы Британия проиграла в этой войне, – произнесла она медленно. – Это не заговор против одного человека, а…