Дневники св. Николая Японского. Том ?II
Шрифт:
22 июля/3 августа 1898. Среда.
Целый день был болен неунявшимся расстройством желудка и поклялся вперед быть крайне осторожным, большею частию из–за собственной глупости человек страдает. И поделом ему! Не будь ротозеем, а будь собран мыслию, словом и делом.
От о. Симеона Мии пришли документы: купчие на два участка земли, состоящие с нашим местом в Кёото, всего на 268 цубо, с строениями, конечно, негодными для наших целей, и его свидетельство, что участки, купленные на его имя, принадлежат Церкви, а не ему, и так далее. Слава Тебе, Господи! Место для храма есть. Да поможет Господь воздвигнуть его во время, благоприятное для сего!
23 июля/4 августа 1898. Четверг.
Утром послал о. Семену Мии, в Кёото, сто ен в доплату к прежде посланной сумме за землю. В сей посылке пятьдесят ен от меня самому
Сдавал дела по рассылке содержания в средине месяца по ремонту зданий и прочего о. Андронику, сообщаясь завтра утром отправиться в Хоккайдо.
Из церковных писем сегодня: 1. христиане в Каннари и о. Иов Мидзуяма просят «оставить там катихизатора Илью Накагава, назначенного Собором в Иннай». — Нельзя. Ужели погасить слабый светоч в Иннай, едва возжженный, — грех был бы. 2. О. Матфей Кагета пишет, что у «катихизатора Фомы Михора доктор Моисей Оота нашел чахотку в опасной степени, и он должен отправиться домой, в Вакуя, для лечения». Нечего делать!
«Катихизатор в Хамамацу Петр Хисимото разругался с женой доктора Моисея Оота, Лидией, и не может там долее оставаться». Оба хороши: один — юный глупец, другая — пожилая болтуха. Пусть Хисимото отправляется в Кега, на место уходящего Михора, а Хамамацу поступит в заведывание катихизатора в Тоёхаси, Павла Цуда, так как отдельного катихизатора для Хамамацу нет.
Анна Кванно, начальница женской школы, совсем плоха; можно опасаться, что на днях помрет. Извещенные об опасности прибыли к ее ложу из Оосака сын Пантелеймон с женой и племянницей Марфой.
Впрочем, я нашел ее утром бодрою духом и находящуюся еще послужить Церкви. Дай Бог!
24 июля/5 августа 1898. Пятница.
На дороге в Хакодате.
Утром, в семь часов, мы с о. архимандритом Сергием выехали для посещения Церквей в Хоккайдо. Заведывание Миссией оставлено о. Андронику; оставлены ему чеки для рассылки содержания за девятый и десятый месяцы, сказано, какой произвести ремонт в домах, и прочее.
25 июля/6 августа 1898. Суббота.
На пути и в Хакодате.
В четыре часа пополудни пароход вошел в Хакодатский рейд; в пять часов мы с о. архимандритом были в своем доме у Церкви. Все нашли благополучным по Церкви, кроме того, что возмутители церковного мира, вопреки моему письму к ним, не передают о. Петру церковных домов, а новый «гиюу» — церковных денег и отчетных книг.
После всенощной сказал поучение катихизатор Александр Хосокава; молящихся было человек пятнадцать.
26 июля/7 августа 1898. Воскресенье.
В Хакодате.
За Литургией было молящихся человек тридцать. Я сказал поучение о церковном мире. Гиюу пришли потом ко мне и просили сказать прежним гиюу, возмутителям, чтобы они передали им церковные деньги, не имея которых они в затруднении. Поэтому я посетил главных из возмутителей — Фукухора, Канеко и Алексея Яманака. Первый отозвался, что он не имеет ничего против передачи, но что все дело поручено Якову Канеко; сего и Яманака я застал у Антонина Баба; Канеко отозвался, что они ныне «гинмисуру», — «исследуют, нужно ли передать» совершенно воровской ответ. И начал он спор со мной, что «тоохёо» тогда были «фукоохей», что «правила для гиюу» я не имел права изменить без их согласия, и прочее. Алексей Яманака подтвердил его. Эти два человека — самые вредные для Церкви в Хакодате, несмотря на то, что последний — один из самых старых христиан, служивший некогда и катихизатором. Долго еще будут мучить христиан, пока передадут церковное имущество, что, вероятно, принуждены будут, наконец, сделать.
В двенадцать часов ночи мы с о. архимандритом стояли на пароходе «Муцу» и отправились на нем в Немуро.
27 июля/8 августа 1898. Понедельник.
На пути в Немуро.
Погода тихая; пароход идет спокойно. Но расстройство желудка мешает наслаждаться добрым путешествием. О. архимандрит тоже не совсем здоров.
28 июля/9 августа 1898. Вторник.
На пароходе и в Немуро.
В одиннадцатом часу прибыли в Немуро. О. Игнатий Като и катихизатор Моисей Минато с несколькими христианами встретили на шлюпке; много христиан ждали на берегу. Зашедши в гостиницу и переодевшись, мы тотчас же отправились в Церковь, где человек сорок, считая детей в том числе, христиан Немуро и Тонден встретили нас. Церковь устроена довольно прилично; все ново, чисто; амвон только не в меру возвышается над местом христиан. О. Игнатий отслужил обедницу. Читает Моисей Минато очень хорошо; пели человек пятнадцать детей, подростков
Вечером, в гостинице, мы вчетвером просмотрели метрику, по которой здесь крещеных больше двухсот человек. Почти вся эта масса в разброде по другим местам для добывания себе хлеба насущного. Из находящихся налицо совсем охладевших к вере очень мало. О. архимандрит Сергий сделал на метрике свои пометки.
Александра Мурокоси, когда он прибудет сюда, положили мы перевести на катихизаторство в Кусиро; здесь довольно — для Немуро — проповеди о. Игнатия, для Тонден — Моисея Минато. После Немуро Кусиро самый большой город в пределах прихода о. Игнатия; больше же Мурокоси туда послать некого.
29 июля/10 августа 1898. Среда.
Вада но — Тонден и Немуро.
Утром, в восемь часов, отправились мы вчетвером посетить братий в Тонден. Три мальчика христианина несли за нами узелки с облачением, кадилом и книжками для богослужения. Казаки японские (подражание русским), всего домов четыреста, рассеянно поселены на широкой плоскости; каждому от казны построен дом и дано пять тысяч цубо земли; чрез десять лет дом и земля обращаются в собственность казака. Живут казаки бедно. Мы посетили десять домов наших христиан между ними, рассеянных на пространстве двух ри; в два дома еще дальнейшие не пошли, — виделись со всеми обитателями их в молитвенном доме. Последним служит дом одного казака, служащего школьным учителем в другой деревне. Дом свой, как свободный, он отдал для сего употребления, пока не имеет в нем нужды. Дом маленький, очаг в той же комнате, где молятся, циновки заношенные, стены, оклеенные старыми газетами. К часу, пополудни, согласно вчерашнему условию, собрались в нем все братья и сестры с детьми. Отслужил о. Игнатий вечерню; я сказал поучение о непрестанном служении Богу — каждого в своем звании. После разговорились о делах Церкви; наши христиане здесь — лучшие люди местности: школьные учителя, старшины, чиновники; поэтому и вперед надежда на успех проповеди несомненна, только нужно, чтобы катихизатор Моисей Минато постоянно здесь жил. Я вполне согласился с этим; дал тридцать ен на приведение дома в вид приличный для молитвы и удобный для помещения катихизатора; этого почти довольно, недостающее восполнят сами христиане, которых, по бедному состоянию их, стеснительно просить о большем пожертвовании. Нанесли христиане яиц для угощения нас, забыв, что сегодня среда; когда же о. Сергий напомнил им о том, они яйца спрятали и угостили нас вареным картофелем, который составляет лучший продукт их огородов, — В три часа мы отправились посетить дома, лежащие дальше молитвенного дома; последним был дом казака Петра Танака, высокого бородача, не хуже русских казаков, имеющего медаль и пенсию за отличия на войне, и самого усердного здесь к Церкви. Он уже пожертвовал часть своей земли (50 + 70 кен); когда она станет вполне его собственностию, — для постройки церковного дома, или храма, если Бог поможет, и больше всех просил, чтобы в Тонден был безотлучно катихизатор, «если этого не будет, — протестанты возьмут силу там», опасается он, «там уж один дом баптистский есть, и епископалы ладятся завести там проповедь. До сих пор протестанты не имели успеха, препятствуемые православием; нужно, чтобы и вперед было тоже».