Дневники
Шрифт:
Морозец. Составлял сборник рассказов для “Сов. писателя”. Сделал большую прогулку, купил фисташки и еще какую-то чепуху, искал бумагу — нету! Ее нет по всей стране. И никто особенно не удив[ляется].
2/II
Отнес в “Сов. писатель” сборник", который буду ждать с нетерпением. Чувствую себя отлично. 10° мороза и изредка солнце: Москва, однако, грязна и скучна.— Исправляю “Вулкан”, корректуры “Хмеля” [нрзб.].
3/II.
Записываю
4/II.
Читаю “Серапионовы братья”100. Читал их [нрзб.] почти двадцать лет назад. Пожалуй, что и скучновато.
5/II.
Заседание в Союзе — последнее. Приемная комиссия. Грязновато все как-то.
6/II.
10°. Сумрачно. Читаю “Секретарь обкома”101. По-моему, это памфлет на наше советское мещанство. Прогулка. Фильм “Мой дядя”102.
Снег. Уф! И тоска же от “Секретаря] обкома”.
411
7. [II].
Изредка выглядывает солнце. 4—5° мороза. Гулял и писал для “Вулкана”. Окончил чтение “Секретарь обкома”. Очень поучительно указывающий на унылый уровень жизни нашего искусства и общества.
8. [II].
У П.Капицы — вечер — ужин. Какой-то груз[инский] академик — чернобровый, с седенькой бородкой, безм[ятежным], но улыб[ающимся] лицом. Рассказ Щетра] Л[еонидовича] о том, как лечат знаменитого] физика Ландау103 на столе лаборат[орном].
9. [II].
По всей Москве, сверху донизу толки о болезни Н.С.104, чепуха, наверное! Человек в отпуске, ну и болтают. Приглашение прочесть “Дело Эльсберга”105, которое будет разбираться на Президиуме. Прочел. Отвратительно. А, обобщая: “Чье дите?”.
Голова болит.
10. [II].
Сидел дома и что-то чертил в “Очерки для Индии”. Сумрачно. Февраль, особенно вторая половина, обычно солнечная, а тут — нет. Вечером — переполох с дочерью Маши, к ним ездил Кома.
11. [II].
Ездили в Переделкино и собирали подписи к петиции — против закрытия из-за “[нрзб.] Литература”. Обедали у Кавериных. Вечер прелестный, но солнца по-прежнему нет.
12. [II].
Я продолжаю календарь погоды. Легкая метель,
13. 14. [II].
Погода все .еще сумрачная, шел снег, но недолго. Писал заметки к “Генералиссимусу”. Ходили сниматься для Японии и ловили
412
по телефону тщетно Лисичевского, директора “СП”, чтобы достать денег.
Унизительно и гнусно!
Отвратительно вдобавок и то, что “СП” ставит на обсуждение Правления новые мои рассказы. Старые можно, а новые — сомнительно. Отвратительно, утомительно, и, если есть у меня талант, подло! Я устал.
15, 16. [II].
Здоровье у Машиной дочки лучше. Я ездил к ним. Буфет Союза писателей. Две толстых подавальщицы. Никого в буфете: я приехал рано.
— Тов. Иванов, Вы человек, знаете, ученый. Хотели посоветоваться.
— Пожалуйста. И всерьез:
— Есть ли на свете колдуньи? Вот у нее “[нрзб.]” 90 лет. И колдует. Слепая. Ходит ночью и руками разводит. А колдунам, известно, трудно умирать... XX век!
17. [II].
Письмо от Федина и книга. Небольшая прогулка. День рождения Тамары, она больна. Подробность — через работницу Марии Ив[ановны] о болезни.
Погода отвратительная. Писал наброски — “Генералиссимус”, а вообще слабость.
18. [II].
Просто пролежал целый день, делая заметки к статейке о Фе-дине для “Литературной] газеты”106. 0°, погода — мгла, плохо. Тамара в гриппе. Петька выздоровел, бегает. Много разговоров о болезни... Завтра утром заметку о Федине напишу.
19. [II].
Дома. По-прежнему 0°, снежок изредка, мгла. Сидел дома и чертил для “Литературной] газеты” о К.Федине. А в голове опять “Эдесская святыня”, ах, если б я мог с нею развязаться! Теперь ее почему-то шарахнуло в сторону православия и прославл[ения] ви-зантизма!
413
20. [II].
Немного погулял. Весь день ясно, редкость. Переписал и отослал статью о Федине с припиской: “Печатать в таком виде или не печатать”. Думаю, выберут последнее. А Федин прислал второе письмо с приглашением.
21. 22. [II].
Метель. 7° мороза. Ездил на поезде в Переделкино за книгами. Корректуры из “Литературной] газеты” со статьей о Федине: вычеркнули наиболее важное, но мне кое-что удалось отстоять.