Дневные
Шрифт:
– Когда ты борешься со своими врагами, нужно стать как они или даже хуже. Это то, как выигрываются войны, маленькая девочка, хотя я не жду, что ты поймешь это в твоем возрасте.
– Он казался таким осторожным и правильным, но теперь все, что она могла видеть под высокомерием - чистый, тошнотворный фанатизм.
– Ты не сможешь бороться со злом миром и любовью.
– Я думала, ты религиозный человек, - парировала она.
– Я уверена, это именно то, что проповедовал Иисус.
– Иисус был распят, и я не намерен так же страдать.
– Он махнул пистолетом.
– Предупреждаю
– Или что? Выстрелишь в меня? Я думала, защита людей для тебя превыше всего.
– Ты только технически человек, если сотрудничаешь с врагом.
Она поняла, что улыбается. Без понятия почему; это явно не время улыбаться, но опять же, ею двигало не счастье. Скорее всего, она выглядела не самым приятным образом.
- Так начинается война, - тихо сказала она. Теперь она поняла, что Джесси имела под этим в виду.
– Ты готов убивать невинных людей, чтобы спасти их. Звучит как настоящий крестовый поход, не так ли?
– Замолчи, - сказал он. Он казался особенно сердитым.
– На колени. Живо. Руки за голову.
Она подчинилась, потому что ни к чему хорошему ее смерть не приведет, но она продолжала улыбаться, потому что это бесило его.
Она продолжала улыбаться, даже когда они схватили ее за запястья и надели на нее наручники - во второй раз за день - и подняли на ноги.
– Ты проиграешь, - сказала она ему.
– Уведите ее отсюда, - сказал он и на этот раз заставил себя улыбнуться. Это не выглядело убедительно.
– Для ее же блага, конечно.
– Увести ее куда?
– Она едва могла расслышать голос охранника; он звучал гневно и глухо, его нос, вероятно, сильно болел. Она почти почувствовала укол вины. Почти.
– Куда и ее подругу, - сказал Фэллон.
– Скажи доктору Андерсон, что эту тоже надо перевоспитать. И, Клэр? Я сровняю с землей ваш Дом Основателя. Вам будет некуда вернуться. Считай это жизнью с белого листа.
Он бы все равно это сделал, сказала она себе просто чтобы сдержаться и не наброситься на него. Это неважно. Мы найдем способ остановить его. Мы должны найти способ.
– Это просто дом, - сказала она и продолжала улыбаться.
– И мы никогда не позволим тебе победить.
Но она знала, что первое предложение было ложью. Стеклянный дом никогда не был просто домом.
Не для них.
Глава 9
Охранник посадил за руль друга, так как его глаза отекли, а лицо было месивом крови. Его нос, подумала Клэр, был похож на грим какого-нибудь монстра, который отвергли как "слишком жуткий". Удивительно, как сильно она его покалечила, и она все больше чувствовала себя виноватой. Как она думала, в этом была разница между ней и Шейном; она не наслаждалась насилием. Но было хорошо знать, что она может защитить себя, когда это было необходимо.
Охранники с ней не разговаривали. Она думала, они были слишком злыми, чтобы попытаться быть вежливыми, но если честно, она не хотела с ними разговаривать. Она была занята поиском пыльной трещины между сиденьем и спинкой сиденья, пытаясь найти, если кто уронил туда что-то полезное. Она нашла скрученную трубочку, на ощупь похожую на сигарету,
Недолгая поездка в полицейской машине - Ханна, очевидно, позволяет использовать служебные машины частным охранникам, что показалось Клэр плохой идеей - прежде чем они остановились перед железными воротами старого дома, который выглядел своего рода крепостью. Узкие решетки на окнах, неприступные двери в готическом стиле. Вывеска над дверью гласила "Морганвилльский центр психического здоровья". Явно не подает надежды.
Полностью остановив машину рядом с входной дверью, охранники развернулись, чтобы посмотреть на нее.
- Не доставляй нам больше хлопот, - сказал тот, которому она не ломала нос.
– Я не люблю бить тощих девчонок, но если ты выкинешь подобный трюк снова, обещаю, я, не колеблясь, свалю тебя на землю.
Другой одобряюще что-то пробормотал, но с его переполненным кровью носом и плохим настроением Клэр ни в чем не могла быть уверена. Она сидела тихо, когда нетравмированный мужчина открыл дверь, и позволила ему помочь ей вылезти, так как связанные за спиной запястья делали это в десять раз тяжелее (в чем, вероятно, и была вся соль). Каменистая серая масса здания - психушки - нависла над ней, словно хотела раздавить и захоронить ее, и она задрожала от страха, представив свое будущее. Нет, мы выберемся отсюда, подумала она. Я и Ева, мы разнесем это место и спасем Стеклянный Дом, Майкла, Оливера и Мирнина, и снова все будет хорошо.
Но Фэллону удалось посеять семя сомнения. Потому что что на самом деле означает "все хорошо"? Статус-кво? Вампиры, продолжающие угнетать и причинять ущерб людям для собственного богатства и преимущества? Люди, ненавидящие вампиров и пытающиеся их всех убить? Постоянное напряжение и кровопролитие с обеих сторон? Она на правильной стороне, и есть ли вообще эта правильная сторона? Должна быть, ради баланса. Вы должны быть на стороне тех, на кого охотятся и заключают в тюрьму, разве не так?
Тем не менее. Мучительное ощущение, что в этой морально серой зоне она была не на той стороне, действительно начинало пугать ее.
Пока старые готические двери не распахнулись, и доктор Ирэн Андерсон вышла, чтобы поприветствовать их.
Она выглядела так же, как в Кембридже, когда она очень нравилась Клэр как наставник; она выглядела спокойной, компетентной и изворотливой, вовсе не как агент зла и хаоса. Белый халат, в который она была одета, давал ей большее впечатление законности. Но взгляд, которым она окинула Клэр, был холодным и довольным.
- Я так рада снова увидеться с тобой, Клэр, - сказала она.
– Пожалуйста, входи. Я уверена, ты будешь так же счастлива, как и я, что мы снова работаем вместе для общего блага.