Дневные
Шрифт:
В Блейке не было никаких границ. Только страдания.
Горожане сели в тот же потрепанный автобус, что Морли реквизировал в Морганвилле; он все еще был поврежден, но хотя бы работал и был светонепроницаемым. Амелия, Оливер и Морли были загружены последними, они растянулись поперек сидений. Амелия спокойно поддерживала ее иллюзию смерти - может быть для нее это было легче. Но Морли горько жаловался, а Оливеру было неудобно, хотя он ничего не делал, кроме как кидал на всех сердитые взгляды.
– Эй, не смотри на меня, - сказал ему Шейн.
– Я снова в наручниках. Угадай, в который раз?
– Зато
– По крайней мере если бы он был деревянным, я был бы без сознания. Это отвратительно.
– Я уверена, ты отлично справляешься, - сказала миссис Грант. Она явно не сочувствовала ему.
– Все здесь?
– Она оглядела ряды людей - мужчин и женщин, нескольких подростков, даже некоторых пожилых горожан. Они все выглядели сильными, суровыми и готовыми действовать.
– Тогда поехали.
Водитель выглядел так, словно только один раз водил школьный автобус, в средневековье; он был древним, и Клэр немного боялась, что он был настолько стар, что может уснуть за рулем. Но его старые руки с артритом были достаточно уверенными, когда он отъезжал от тротуара и набирал скорость. Они повернули и проехали мимо заколоченного здания суда. Самодовольная статуя Хирама Блейка смотрела им вслед.
Вампиры Блейка стояли в тенях или в окнах, наблюдая, как они уезжают. На этот раз Клэр не чувствовала страха. Наоборот, они словно желали им удачи.
Она действительно надеялась, что это сработает.
***
Это был долгий, тернистый путь, еще хуже для трех заколотых вампиров, но они переносили это в относительной тишине - даже Морли через некоторое время, когда он понял, что никто не собирается отвечать на его выходки. Клэр решила не жаловаться, что стяжки натирают запястья. Она могла вынести это с тем же стоическим молчанием, что и другие.
Когда автобус наконец начал замедляться, Клэр посмотрела через переднее окно и увидела, что они приближались к щиту Морганвилля. Хлынул поток эмоций - облегчение, что поездка была почти окончена, и очень реальный страх, что то, что они собираются делать, может пойти не так. Очень. Но она не знала, что еще они могли сделать, кроме как уйти... отвернуться от Морнанвилля и позволить всему произойти без них. Но что тогда отличит их от других жителей Морганвилля, которые были готовы позволить ужасным вещам случиться с вампирами так долго, пока это не касается их самих?
Снова вернулись чувства, болезненные и мрачные. Я несу горе Морганвиллю. Они наконец получили свой мир, то, что они всегда хотели, и я вернулась, чтобы разрушить его. Я злодейка.
Все, что она знала, это то, что она не сбежит. Она знала, что Шейн не сделает этого, как и Майкл, и Ева. Они выросли здесь. Они привязаны к Морганвиллю. И ей пришлось признаться: она тоже. Ее родители могли бы жить в другом месте, ничего не помня о Морганвилле, кроме смутного чувства неловкости, но если история ее семьи исходит отсюда, она не думала, что может сбежать. Столкнись с этим, сказала здравомыслящая часть ее. Ты не можешь сбежать, потому что ты не сбегаешь. Ты упряма. Это всегда было самой большой проблемой. Если бы ты не была так упряма,
И если бы она поступила разумно и сбежала домой к мамочке и папочке, что бы она упустила?
Все. В том числе Шейна.
Миссис Грант встала и шагнула в проход, повернувшись к людям в автобусе.
- Хорошо, - сказала она.
– Помните: мы не боремся за Морганвилль, мы боремся за наши семьи. Что бы ни случилось, помните о них. Становится опасно.
Все с Блейка торжественно кивнули. С переднего сиденья Морли сказал:
- И если вам не хватает мотивации, помните, что вы ненавидите вампиров за то, что они сделали с вами.
– Ну, - казала миссис Грант очень разумно, - мы помним, так что это не сложно, Морли.
– Ты делаешь мне больно, милая.
– Ты раздражаешь меня, баламут.
Это была такая фамильярность, что Клэр задумалась, как близки миссис Грант (вдова, как она вспомнила) и Морли фактически стали. Не то чтобы это было ее дело, но об этом было веселее размышлять, чем о том, что Фэллон собирался делать дальше.
– Легок на помине, - сказала миссис Грант, поворачиваясь к ветровому стеклу. Был виден рекламный щит Морганвилля, но также мигалки двух полицейских машин. Было также три черных массивных внедорожника - новенькие, необычные для Морганвилля - с логотипом восходящего солнца на дверях. По крайней мере десять вооруженных мужчин и женщин были готовы к бою.
– Время шоу, - сказал Морли.
– Заткнись, - приказала она ему.
– Ты мертв, помнишь?
– Ты будешь скучать по мне?
– Нет.
– Лгунья.
– Сухой смешок Морли исчез в тишине, и водитель автобуса остановился в в нескольких футах от блокпоста.
Клэр услышала голос из громкоговорителя - голос Ханны Мосес, она уверена - что проник даже через закрытые окна автобуса.
- Выходите из автобуса, - сказала она.
– Медленно, подняв руки, по одному. Когда выйдете, встаньте в линию и опуститесь на колени, руки за голову. У вас есть десять секунд.
Миссис Грант кивнула водителю, который выключил двигатель и открыл двери автобуса.
- По одному, - сказала она остальным.
– Вампиры и заключенные остаются здесь. Майкл, Ева, вы выходите со мной.
Она вышла из автобуса первой и продемонстрировала прекрасную технику, отойдя, встав на колени и положив руки за голову.
Майкл и Ева встали с кресел перед Клэр и Шейном. Ева выглядела измученной. Майкл пытался это скрывать, но тоже испытывал страх.
– Идите.
– Кивнул им Шейн.
– Вы наши тузы в рукаве. Не подкачайте.
– Никогда, - сказала Ева и наклонилась, чтобы быстро поцеловать его в щеку. Потом она поцеловала Клэр.
– Люблю вас, ребята.
– Мы тоже тебя любим, - сказала Клэр и выдавила улыбку.
– Вас обоих. Будьте осторожны.
Майкл кивнул и, как старший брат, взъерошил Клэр волосы, затем вывел свою жену из автобуса.
Остальные последовали в медленной процессии, высаживаясь и вставая на колени. Клэр слышала, как миссис Грант что-то объясняет Ханне. Ханна не дура; вероятно, она поняла подтекст. Она хорошо знала историю Блейка и не собиралась верить рассказу так, как новички в городе, такие как Дневные.