Дни без князя

Афанасьев Иван Борисович

Уже в городе, зайдя в первый же убогий домишко на задворках, Юрий сменил свою одежду приличного человека на облачение слуги: длинную, до колен, рубаху без рукавов и поношенные сандалии. Несколько пятен сажи на лице дополнили нехитрый маскарад. Ментальную связь с ведуном он установил, выйдя на окраину города. Ведмедь, как и ожидалось, отыскал Корзинщика и сейчас вел наблюдение за его домом. Подошел к дому Корзинщика и Кондрахин, неся на плече набитый травой мешок. Так было намного лучше — большинство прохожих даже вскользь не видели его лица.

Неказистый бревенчатый дом, огороженный покосившимся невысоким забором. Прохожие с улицы могли видеть поверх ограды чахлый огород и не раз

залатанную дранкой крышу. Чего не могли видеть прохожие, но явственно различал Юрий, так это расходившихся от подвала дома в три стороны подземных ходов. Один из них вел в подвал соседнего дома, второй — через улицу в стоящий наособицу сарай, а третий имел выход сзади дома, на огороде.

Княжий дар выявлял в доме пятерых. Один сидел на чердаке. Должно быть, он вел наблюдение через невидимые с улицы щели. На кухне стряпала женщина. Сам Корзинщик с гостем находились в подвале. Пятый человек располагался в большой комнате дома. Ведмедь уже разобрался, что женщина приходила только днем — готовить пищу, наблюдателя на чердаке ночами сменяла целая свора злющих псов, а Корзинщик и его помощник жили в доме постоянно.

Вход в сарай просматривался с чердака, поэтому Кондрахин уверенно зашел в соседний дом. Прикрыв дом мыслезащитой, временно обездвижил двух его хозяек, пожилых женщин. Спустился в подвал, разбросал старый хлам, открывая путь к дощатой стенке. Княжий дар позволил определить, что выход из подземного хода открывался только с той стороны. Видимо, Корзинщик держал этот путь для бегства в случае нападения. Пришлось несколькими ударами ногой переломать доски и выдрать их из стены подвала. Открывшаяся за ними толстая деревянная дверь запоров не имела и легко повернулась под нажимом землянина на щедро смазанных маслом петлях.

Два десятка шагов в полной темноте. Еще дверь, тоже без запоров. Кондрахин вступил в подвал Корзинщика, освещенный длинной свечой, укрепленной в канделябре на высокой подставке. Три другие свечи не горели. Корзинщик с гостем тихо что-то обсуждали в соседнем помещении. На полках вокруг виднелись бережно разложенные предметы Прежних. Почти все увиденное землянин распознать не смог. Приборы разной величины с молчаливыми темными экранами. Металлические ящики с выступами, от которых тянулись оборванные проводки. Надписи на незнакомом языке. Длинные трубки из матового стекла, окованные по торцу металлом. Ящики с пазами для вложения внутрь плоских предметов. Вытянутые овальные пластины с темным экраном вверху и кнопками под ним, размером с телефонную трубку. Металлическая полусфера в человеческий рост.

Скользнув без задержек по полкам, взгляд Юрия остановился на знакомом предмете. Пистолет! Очертания несколько странные, округлые. Выступы на рукояти и сложная трубка вместо мушки и прицельной планки. Юрий взял предмет в руки и осторожно выщелкнул обойму. В свете свечи патроны блестели, как серебряные. Не сразу удалось открыть затвор, но и с этим Кондрахин вскоре справился. Принцип действия огнестрельного оружия Прежних совпадал с известными Юрию образцами земного оружия, так что сомнений в его пригодности не возникало.

Опоясавшись подобранным на полках проводом, землянин засунул пистолет за пояс. Подобравшись к дверному проему, осторожно выглянул. Корзинщик — его он сразу узнал по описанию Бинду — сидел в большом кресле, а его гость — на скамейке у низкого столика. На столике лежало еще несколько предметов. За исключением вышеуказанного, комната, можно сказать, была пуста. Ковры на стенах и на полу, еще две скамеечки, большое зеркало, высокий канделябр на четыре свечи. И все.

При этом освещалась комната не только горящими свечами. Над полом свисала с потолка изогнутая трехрожковая

люстра. И из каждого рожка стремился вверх высокий желтый язычок огня. Сидящий лицом к Кондрахину Корзинщик внимательно слушал гостя, отрицательно качая головой. Гость, плотный лысый мужчина в теплой пастушьей куртке и кожаных облегающих штанах, горячился и повышал голос. Землянин прислушался. Мысли свои беседующие скрывали достаточно успешно. А вот слова — особенно слова гостя — Юрий вполне различал.

— Я по твоей просьбе искал это два месяца. Даже если оно, как ты говоришь, непригодно, я не виноват. Если бы не твой заказ, я бы за это время принес с десяток гляделок или однотрубку какую нашел. Я два месяца трудился, а ты…

Окончание фразы Кондрахин не расслышал, но смысл и так был ясен.

— … нет и оплаты. Мешок зерна за…

— Да как я определю, пригоден ли пищальник, если даже ты сразу этого сказать не можешь! А тащить тебе неисправные один за другим, когда ты не платишь…

— Однотрубки длинные теперь….. найдешь… локоть синего шелка. Найдешь пищальник…, я… за год… А короб с глазом беру по обычной цене… Три дня… Ямы….. Согласен?

Гость задумался, затем потянул к себе лежащую на столе стеклянную трубку. Корзинщик отрицательно покачал головой и что-то тихо произнес.

Гость поднялся:

— Хорошо, я приду за ней через три дня.

Встал и Корзинщик:

— Пройдем наверх, перекусишь, расскажешь о своих поисках… поспешности… добра.

Они удалились вверх по лестнице, открывшейся за одним из настенных ковров. Перед уходом Корзинщик протянул руку вверх, поворачивая кран на люстре, и язычки пламени на ней опали. Войдя в разом потемневшую комнату, землянин бросился к столу. На нем, помимо нескольких металлических ящиков с ручками, стоял на подставках металлический ящик, размером с почтовую посылку. Из передней стенки ящика выглядывало короткое дуло, калибром миллиметров в семьдесят. Сверху виднелась прицельная рамка. Так, во всяком случае, решил землянин, посчитавший пищальник крупнокалиберным огнестрельным оружием. Сзади находился мощный затвор, порядком тронутый ржавчиной.

Решив, что пищальник испорчен безнадежно, Юрий обратил внимание на стеклянную трубку, в которой плавал синий пузырек. Это из-за нее не сошелся в цене с хозяином сегодняшний гость Корзинщика. Трубка оказалась обычным уровнем — прибором для определения горизонтали, хорошо известным земным строителям.

Корзинщик вернулся примерно через полчаса. За это время Кондрахин установил связь с Ведмедем и попросил того проследить за гостем, а по возможности и допросить его. Уход гостя Юрий сумел почувствовать даже из подземелья и подготовился заранее. Едва хозяин спустился в подвал, Кондрахин скрутил его, затащил в дальнюю комнату, зажимая рот, и уже там связал основательно, используя многочисленные провода. Посадив связанного хозяина на пол, Юрий принес из соседней комнаты скамеечку для себя и пищальник. Усевшись, он поздоровался с хозяином по всем правилам местного этикета. Местное имя Корзинщика он уже знал от ведуна.

— Пусть подарит тебе свое благословение владыка севера, Умад! Здоровы ли твои дети?

Корзинщик промолчал, с интересом глядя на Кондрахина. "Не боится. Надеется на своего помощника вверху и на своих покровителей. Считает меня не то разбойником, не то княжьим слугой. Или еще кем?"

— Мы с тобой, Умад, похожим делом занимаемся. Ты достояние Прежних у расхитителей скупаешь, я древности для Аю Амараваты отыскиваю. Но есть между нами и различия: у тебя нет княжьего дара, а я им владею. Я и с оружием Прежних обращаться умею, — Кондрахин демонстративно вытащил пистолет из-за пояса, и прицелился в Корзинщика, положив палец на курок.