Дни и ночи Невервинтера
Шрифт:
— Я, наконец, написал давно обещанную Келгару музыкальную пьесу о возвращении Айронфистам их родовой крепости и обретении перчаток Айронфиста, — скромно потупившись, сказал Гробнар.
Келгар подскочил к нему и стал трясти за обе руки.
— Молодец, можешь, когда захочешь! Сегодня эль за мой счет.
— Что-то я не припомню, чтобы вы тут когда-нибудь за что-нибудь платили, — с сомнением сказала Эйлин, — но идея не так уж плоха. Это может создать ореол военной романтики, и способствовать поднятию духа солдат. Или, по крайней мере, повеселить их.
— Еще как, — оживился Гробнар, воодушевленный похвалой, — главную роль в ней сыграет,
При этих словах Келгар отвернулся, чтобы утереть слезу.
— Келгар, что с тобой? — заволновался Гробнар.
— Ничего, не обращай внимания, это я от чувств. Спасибо, друг.
Эйлин посмотрела на задумчивую друидку.
— Элани, дорогая, что-то ты молчалива сегодня.
Элани сидела за дальним концом стола в полном одиночестве.
— Сначала я хотела показать номер с дрессированными скунсами, — сказала она, поморщившись, — но потом поняла, что это плохая идея. В общем, сейчас я работаю с ежиками.
— Прекрасно, это именно то, что понравится нашему контингенту! Ну, если мы с этим покончили…
— А я! — обиженно произнесла Нишка.
— Ой, Нишка, боюсь, что…
Нишка надула губки.
— Всегда ты так. Ходишь везде со своим Касавиром, а на меня внимания не обращаешь!
— Ну, хорошо, хорошо, что ты хотела предложить?
Глаза Нишки загорелись.
— Иллюзион. Карточные фокусы. Появление и исчезновение предметов.
Эйлин пристально посмотрела на нее и сказала:
— Давай так: сначала исчезновение, а потом появление. Не перепутаешь?
— Ты меня за дурочку держишь? Конечно, не перепутаю, — ответила Нишка и добавила беспечным тоном: — Можно подумать, крепость рухнет, если кто-то пары монет не досчитается.
— Смотри мне, посажу под домашний арест, — строго сказала Эйлин и погрозила ей пальцем.
— Ладно, не переживай, буду паинькой.
— Что ж, друзья, я рада, что мы так плодотворно поговорили. Вы все молодцы. Но подождите расходиться. На повестке дня есть еще один, менее приятный вопрос.
Эйлин взяла со стола длинный свиток.
— Сегодня Дикин принес мне счет за приобретенные у него доспехи, оружие и артефакты. Милые мои, вы что-то сильно размахнулись на то финансирование, которое нам предоставляет наш наиблагословенный заступник сэр Ниваль. Того и гляди, скоро придется залезать в закрома крепости. Вот посмотрите, за один только «Легкий доспех из дубленой кожи с укрепленными наручами и декоративным наплечником» мне придется выложить годовой бюджет небольшой деревушки. Чье это приобретение? — строго спросила она, обведя взглядом притихших товарищей.
Все посмотрели на Бишопа. Он не подавал признаков жизни.
— Сэнд, что с ним?! — закричала встревоженная Эйлин, вскакивая с места.
Сэнд бросился к Бишопу, пощупал у него пульс, приоткрыл веки, взглянул на язык и записал что-то в свою книжечку.
— Не волнуйся, ему сейчас очень-очень хорошо, поверь. Если мои расчеты верны, он пробудет в таком состоянии до утра, не больше. Правда, я не учитывал того, что он будет насыпать розовый порошок прямо в эль. А если он добавил туда еще и зеленый…
— Сэнд! Какую чушь ты несешь. Человека спасать надо! — Эйлин бросилась к Бишопу.
— Нет, нет, зеленый порошок цел, — быстро сказал Сэнд, заглянув в карман Бишопа. — Я, пожалуй, его сразу заберу. Все в порядке. Просто вели солдатам отнести
— Ну, Сэнд! От Бишопа, конечно, бывают неприятности, но если с ним что-нибудь случится, я лично сожгу твою лабораторию и заставлю тебя съесть тот крем, из-за которого два дня в синих пятнах ходила. А кто смеется, — добавила она, услышав хохоток Келгара, — тому я этот крем на лысину намажу!
— Ладно, идите уже все, — произнесла она устало, махнув рукой, — занимайтесь там своими делами или чем хотите. А Дикина я предупрежу, чтобы он в этом месяце больше ничего вам не продавал, или вылетит отсюда к чертовой матери.
Отдав распоряжение адъютанту насчет Бишопа, Эйлин налила себе лимонно-медовой воды и подошла к камину. Касавир никак не шел у нее из головы. Мысли о нем время от времени посещали ее весь день, мешая концентрироваться на работе. Да, теперь она понимает, что он чувствовал в то время, когда она пропадала с Бишопом и лишь изредка смотрела в его сторону. Сегодня утром ей показалось, что он слишком долго о чем-то говорил с Катрионой в тренировочной комнате.
«Нет, это уже паранойя, — одернула себя Эйлин, — не может он так просто все забыть из-за пары неосторожных слов. У него со всеми женщинами крепости рабочие отношения. Впрочем, и со мной теперь тоже». Она подняла глаза к потолку. «Съюн, извини, но я никак не уловлю смысла того, что происходит. Пойду спать, надеюсь, ты явишься мне во сне и все растолкуешь».
На следующее утро, на рассвете, так и не увидев во сне Съюн и не получив от нее никаких намеков, что ей делать дальше, Эйлин велела оседлать коня. У нее было еще одно дело, которое она наметила. Выехав со двора крепости, она увидела Касавира, совершавшего свою обычную пробежку. Узрев ее, он на секунду остановился, видимо, задумавшись, куда она собралась в такую рань, но, сжав зубы, побежал дальше. Вид покрасневшей от загара шеи и налитых силой мускулов любимого тела, на которых блестели капельки пота, заставил ее ненадолго забыть о своих планах и предаться воспоминаниям. Раньше он частенько предлагал ей вместе побегать и позаниматься на турнике, установленном на небольшой отгороженной площадке между крепостной стеной и кукурузным полем. Вот времечко было! Она с умилением вспоминала, каким непроницаемо-бесстрастным было его лицо, когда он бежал рядом, подсаживал ее на турник и хвалил за успехи. А сейчас он каждое утро занимался там один, на радость охочим до зрелищ селянкам. «Интересно, я тогда ему уже нравилась? Слава богу, поблизости нет Катрионы. А, нет, вот и она, легка на помине. Бежит со всех ног. Ну, сейчас он ей вставит за опоздание», — злорадно подумала Эйлин и пришпорила коня. Красиво перемахивая через изгородь перед носом Касавира (спасибо урокам Каны), Эйлин с удовольствием отметила, как он провожает ее хмурым взглядом, не обращая внимания на Катриону, пытающуюся ему что-то объяснить.
В Невервинтере Эйлин первым делом зашла в «Утонувшую флягу» и стала требовать у Дункана свежих сплетен. Негоже идти к Нивалю неподготовленной. Сплетня оказалась первоклассной. Неделю назад сэр Грейсон был ранен зараженной бандитской стрелой в бедро. Последствия оказались довольно серьезными, но все обошлось. Больному пришлось несколько дней провести в постели.
— Представляешь, — рассказывал довольный таким вниманием Дункан, — служанка оруженосца сказала, что сэр Ниваль дни и ночи проводил у постели несчастного, выходя только, чтобы помолиться.