Дни и ночи Невервинтера
Шрифт:
— В каком смысле?
Касавир пожал плечами.
— Не знаю. Сказал поберечься, и все.
Эйлин, еще зайдя в штаб, обратила внимание, что он одет не совсем обычно. Белоснежная рубашка модного покроя со сборками на рукавах. Поверх нее — шитый золотом темно-синий камзол со шнуровкой. Чуть приталенный, отлично сидит и подчеркивает фигуру. Эйлин подошла к нему и провела рукой по шитью на камзоле.
— Я рада, что все хорошо. Какой ты красивый сегодня.
Касавир одернул камзол, откашлялся и произнес:
— Эйлин. Я хочу пригласить тебя к себе.
— По
Он слегка смутился, но быстро нашелся с ответом.
— Вчера у меня был день рождения. Вот мне и захотелось отметить его с тобой. Я договорился с Кэйтаном, нам сервируют у меня в комнате.
— Вот как?
— Если ты, конечно, не против, — поспешно добавил он, — мы могли бы посидеть, поболтать. Приближается война, и неизвестно, удастся ли нам так спокойно побыть вместе, как вчера. Я постараюсь, чтобы ты со мной не заскучала. Ты примешь мое приглашение?
Оказаться в его комнате, которая ей полюбилась, наедине с ним — это было так заманчиво и в то же время волнующе. Ей даже стало неловко, когда Касавир пристально смотрел на нее, ожидая ответа. Отказать? Ему, после всего? Согласиться? При этой мысли сердце забилось быстрее, а выдерживать его взгляд стало невозможно. «Тоже мне, рыцарь, леди. Прав Ниваль, глупая девчонка, вот ты кто», — злилась она на себя. В конце, концов, она справилась с собой и согласилась, пообещав, что придет через полчаса.
Романтический ужин
На самом деле, Эйлин пришла не через полчаса, а через сорок минут. Ей нужно было освежиться после нелегкого дня, привести себя в порядок и выбрать наряд. А это дело нелегкое. Косметики в ее хозяйстве отродясь не водилось, кроме масок и притираний, которыми ее зачем-то регулярно снабжал эстет Сэнд. Эйлин подозревала, что он просто испытывает их на ней. Правда, недавно он от щедрот своих подарил ей тушь для ресниц с усовершенствованной формулой. Сказал, что от ее взгляда мужчины будут становиться послушными, как овечки. Подумав немного, она решила не рисковать и приберечь это сильнодействующее психотропное средство до начала военных действий. Синяк ее не очень беспокоил: Касавир и не такое видел.
С одеждой тоже было не все ясно. Платьев у нее не было. А юбки в ее гардеробе были представлены любимой затертой кожаной юбочкой. Удобно, практично, но неромантично. В конце концов, она остановилась на красивой, карамельного цвета, шелковой блузе с поясом и светлых бриджах. С волосами ничего решила не делать — разве что, расчесать, чтобы не торчали во все стороны. Капелька душистой воды с запахом жасмина закончила ее неземной образ. Она решила захватить с собой лютню. Вдруг возникнет пауза в разговоре — будет шанс поиграть.
Когда она постучала в дверь, та сразу открылась. Эйлин улыбнулась. Стоял у двери.
Он слегка поклонился и с улыбкой произнес:
— Добро пожаловать, леди, в мою скромную обитель.
Она подала ему руку для поцелуя.
— Благодарю вас, сэр. А у вас тут очень мило, — она прошла в комнату и стала ее оглядывать, — у вас прекрасный вкус.
Касавир скромно улыбнулся.
— Спасибо.
Усадив Эйлин, он сел напротив и зажег свечи.
— Ну, — он казался слегка взволнованным, — можно начинать. Заранее прошу прощения, мне еще не приходилось ужинать наедине с девушкой. Но я постараюсь не дать тебе заскучать.
Заскучать, глядя в эти глаза и слушая этот чарующий бархатный голос? Да никогда! Посмотрев на стол, Эйлин не могла сдержать восхищения.
— Ммм. Куропатки в кленовых листьях, фирменный рецепт. Сам готовил?
— Сам, — довольно произнес Касавир.
— Неужели этот кухонный сатрап допустил тебя к своим печам?
Накладывая ей еду, Касавир ответил, пряча улыбку:
— Сопротивлялся сначала. Но я его уговорил.
— Ха-ха! Я представляю. Связанный по рукам и ногам Кэйтан с кляпом во рту смотрит, как ты с засученными рукавами хозяйничаешь на его кухне, набиваешь его куропаток его изюмом и велишь его поваренку раздувать его печь.
— Не совсем так, но близко. К каждому можно найти подход. Кстати, обрати внимание на вино.
— Божественное вино! Где ты его достал?
— Секрет. Я знал, что тебе понравится, — ответил Касавир, открывая вино.
— Да знаю я ваши секреты. Наверняка пройдоха Сэл не одну бутылку припрятал после праздника и теперь торгует из-под полы. Осторожно, может выстрелить!
— Не волнуйся, я на бутылках Сэла тренировался. А это вино — другое. Особое.
Эйлин рассмеялась.
— Представляю, что теперь делается в «Золотом Фениксе».
— Там все отлично. Всем хорошо и весело. Ты ведь теперь рыцарь-капитан, как не выпить за тебя благородного напитка, — сказал Касавир, наливая вино в кубок Эйлин и подавая ей.
— А себе?
— Извини, ты же знаешь, алкоголь и я — несовместимые вещи. Мне лучше лимонада.
Касавир поднял свой кубок.
— Эйлин. Я очень рад за тебя. Тебя теперь называют леди. Знаю, ты относишься к этому скептически. Но ты достойна этого титула.
— Даже когда ору и ругаюсь? — Спросила Эйлин, склонив голову.
Вместо ответа он ласково посмотрел на нее. В уголках его глаз появились теплые морщинки, а ярко-голубые глаза в отблеске свечей показались ей зеленоватыми.
— За вас, леди, — произнес он.
Вино было превосходным. Не таким сладким, как то, что ей приходилось пробовать раньше, но приятным и освежающим. Они приступили к трапезе молча, но потом Касавир стал вспоминать забавные истории из своего авантюрного и пилигримского прошлого и, поощряемый Эйлин, все больше увлекался.
— …А потом оказалось, что слепой старик солгал. Никакой черной баньши на заброшенной мельнице не оказалось. Зато местная молодежь устроила себе там дом свиданий. Представь, как они перепугались и начали метаться, когда я туда ворвался, в надежде сделать благое дело. А они приняли меня за нового шерифа, давали деньги и предлагали еще кое-что, но я отказался. Иварр потом долго меня пилил, говорил, что нужно вырвать ноги сначала мне, а потом тому, кто сказал мне, что из меня выйдет паладин.