Дни и ночи Невервинтера
Шрифт:
Мертвый Поэт поклонился и произнес:
— Ну, мне пора. Надеюсь, старый маразматик меня не обманул, и уже готовит все к свадьбе, будь она неладна. Когда я исчезну, на этом месте откроется портал.
Затем он обратился к Гробнару.
— Держи лютню, надеюсь, она тебе пригодится. И не повторяй моих ошибок, братец!
Когда друзья оказались в Порт Лласте, домик мудрецов стоял на месте, но их самих уже не было. Элани и Зджаэв сидели на крыльце, обнявшись и напевая какую-то занудную долгоиграющую песню на языке Уэндэрснейвенов. У них была бутылка сакэ, которую предусмотрительные
— Знай, они ушли, но обещали вернуться, — лукаво сказала Зджаэв, — и оставили кое-что для Сэнда. Вот.
Зджаэв помахала перед носом эльфа бумажкой и тут же спрятала ее за спину.
— Какое-нибудь хайку на память? — безо всякого интереса спросил Сэнд.
— А вот и нет! Знай, это замечательный рецептик от Уэндэрснейвенов.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Сэнд.
— А что нам за это будет?
— Уж и не знаю, чем тебя может заинтересовать алхимик с такими средними способностями, как у меня, — произнес Сэнд, скрестив руки на груди и сощурив глаза.
Зджаэв закивала.
— Знай, зришь в корень. Между прочим, мелочиться не советую. В Невервинтере живет еще один эльф, которому этот рецепт придется по вкусу.
— Так, короче, — отрезала Эйлин, которой надоела эта торговля, — либо вы с Сэндом немедленно договариваетесь, либо я это экспроприирую. В свою пользу.
— Так уж и быть, два зеленых порошка, и приглашу тебя на дегустацию, — предложил Сэнд и подал Зджаэв руку.
— А Элани?
— И Элани.
Зджаэв пожала протянутую руку, рецепт благополучно перекочевал в руки Сэнда, Эйлин разлила оставшееся сакэ по фляжкам, и отряд смог, наконец, покинуть Порт Лласт.
Было не по-осеннему жарко. За пару миль до крепости они перешли на шаг. По одной стороне пыльной дороги, поросшей островками чахлой травы, тянулись бесконечные поля, за которыми просматривались крыши крестьянских домов, сгрудившихся у подножия скалистых холмов. С другой стороны к ней примыкал начинающий желтеть лесок, скромно именуемый охотничьими угодьями. Эйлин вздохнула и взглянула на Гробнара.
— А жаль… попасть бы еще разок в эту удивительную страну.
Гробнар загадочно улыбнулся.
— Не так уж это и невозможно. Я же говорил — Уэндэрснейвены везде. И нигде.
— Хм, — Эйлин заинтересованно наклонила голову, — ну-ка, выкладывай свой секрет.
Гробнар подъехал к ней вплотную и жестом попросил наклониться.
— Мертвый Поэт дал мне ключ к расшифровке карты порталов. Они разбросаны по всему Фаэруну. Островки цивилизации Блуждающих Сочинителей Хайку. Сады, небесные замки, подземелья, горные селения, леса и озера. Здесь зима, там лето. Там степной зной, тут тенистая прохлада. Нужно лишь сыграть мелодию.
Эйлин огляделась и заговорщицки прошептала:
— А ты не врешь?
— Лютней клянусь, — прошептал Гробнар в ответ.
— А как же я?
— Не волнуйся, Эйлин, я тебя не брошу.
Подвижное лицо гнома покрылось сетью мелких морщинок,
— Спасибо, Гробнар. Ты настоящий друг.
Глава 4. Новые лица в крепости
— Ну возьмииите меняаа! — орала аасимарка, беззастенчиво поливая слезами и без того мокрое тело Касавира.
Вот к чему приводит добрая молва о крепости и ее славном капитане. Это белокурое создание, антипод Нишки, имеющее наполовину божественное происхождение, явилось на заре, когда Эйлин с Касавиром завершали утреннюю пробежку. Идея возобновить совместные пробежки принадлежала Касавиру и не привела Эйлин в восторг. Она пыталась сонно возражать, что, если уж ему некуда девать свою энергию, почему бы не посвятить эти благословенные часы каким-нибудь более приятным занятиям. На что он ответил, что он, конечно, зверь, но не настолько, чтобы ради каких-то глупостей лишать любимую женщину прелестей утренней пробежки.
— Но, если ты так хочешь, мы можем отложить пробежку еще минут на двадцать… пятнадцать, — милостиво предложил Касавир, нависнув над ней и изобразив что-то вроде звериного оскала.
— Ты не человек, а конструкт, ей богу, — отозвалась Эйлин и выскользнула из-под него, не дожидаясь, пока он начнет осуществлять свою угрозу.
— Правда? — С интересом спросил Касавир, вставая следом. — Мне казалось, что конструкты устроены немного по-другому.
Взглянув на него Эйлин прыснула.
— Точно, запамятовала.
— Так быстро? — Касавир нахмурился и прижал ее к себе, давая почувствовать, насколько его устройство отличается от устройства железного конструкта.
Поняв, что шутки кончились, Эйлин преданно посмотрела ему в глаза и проникновенно произнесла:
— Я имела в виду твою неутомимость, милый.
Не выпуская ее, Касавир наклонился к ее уху и тихо, но грозно сказал:
— Пять минут на одевание, или… я тебе покажу, какой я конструкт. А потом кросс у меня побежишь.
Это чудо в светлых одеждах, сандалиях и с огромным мечом за спиной неслось по тракту на гнедом скакуне, поднимая вокруг себя тучи пыли и заставляя очарованных селян сворачивать шеи, получая подзатыльники от менее чутких к прекрасному селянок. В это время Эйлин, подбадриваемая Касавиром, болталась на турнике, установленном на участке между крепостной стеной и кукурузным полем. Девушка, сориентированная стражником у ворот, подъехала к ним, соскочила с коня и громко заявила, что ее зовут Свет Небес, и она пришла наниматься на службу. При этом держала она себя так, словно вся крепость стояла перед ней на коленях, умоляя стать если не капитаном, то хотя бы его главным заместителем. Напоследок она уточнила, какое желает получать жалованье и, вынув меч, объявила, что вызывает Эйлин на поединок.
Пока леди-капитан, свалившаяся от такой наглости с турника, отряхивалась, злобно ругалась и проверяла, все ли у нее цело, Касавир решил утихомирить взбесившуюся барышню. Однако, едва приблизившись к ней, пропустил неожиданный удар ногой, согнулся пополам и, сдавленно пробормотав «О…ли бабы!», рухнул наземь. Эйлин буквально озверела от такого неслыханного злодейства. Задыхаясь от гнева, она отерла туникой пот с лица и, сделав страшное лицо, заорала:
— И это ты, стерва белобрысая, называешь поединком?! Да я тебя щас пришибу на месте!