Дни мародёров
Шрифт:
— Она чокнутая, я тебе говорю! — Сириус с размаху плюхнулся на подоконник и вытряхнул из пачки сигарету. — С неё станется перетравить всех моих подружек! Бешеная идиотка.
— На всех ей просто не хватит яда, Бродяга, — заметил Джеймс, пристраиваясь рядом.
Они синхронно выдохнули дым.
Сириус горько вздохнул и изрек философским тоном:
— Эти женщины меня добьют.
— Никогда бы не подумал, что ты такая обжора, — потрясенно проговорил Сириус, глядя, как Малфой с космической скоростью уничтожает принесенный Лили ужин.
Она
Сириус, который удачно пропустил ужин из-за всех этих событий, чувствовал себя просто отвратительно, глядя, как всю эту восхитительную снедь вместо него поедает кто-то другой.
Но посягнуть не мог.
— Ты сейчас взорвешься, и мы оба умрем, — печально заметил он.
— Тогда проваливай. Что ты вообще здесь забыл? — она случайно толкнула термос и точно схлопотала бы ожог, если бы Сириус взмахом палочки не направил выплеснувшуюся жидкость на место.
— Смотрю, как ты превращаешься в горного тролля, — парировал он, снова подпирая кулаком подбородок. — Ты всегда так много жрешь?
— Да, всегда, — прожевала она, передразнивая.
— Интересно даже, куда все это девается, — Сириус усмехнулся.
Роксана дернула плечами.
— Мне приходилось часто голодать, — она разломала хлеб на кусочки и принялась макать их в бульон. — В Дурмстранге тебя лишают еды на весь день, если ты плохо себя ведешь или получаешь плохие оценки, так что я голодала неделями. А в Шармбатоне нас кормили одной травой и постоянно взвешивали, — она презрительно фыркнула. — Поэтому Хогвартс для меня просто курорт, вас тут кормят как на убой, — и она взяла новую булочку.
— Как же ты выжила, если голодала неделями? — насмешливо спросил Сириус.
— Прятала в белье шоколадки и корочки хлеба. И еще меня выручал мой друг. Приносил домашние задания и клал в учебники вяленое мясо. Так и жили.
Роксана похлопала рукой по салфетке в поисках остальных кусочков хлеба. Сириус поймал её ладонь и вложил в неё хлеб.
— И все-таки, ты и Дурмстранг? Ма-алфой... — Сириус цокнул языком, окинув девушку взглядом. — Да тебя бы отодрали в первом же коридоре!
Малфой вскинула голову и недобро усмехнулась.
— Пытались один раз. Мне было двенадцать. Почти получилось. Кретин просто затолкал меня в класс в подземелье и повалил на парту. Бывают же такие уроды, правда?
Сириус сузил глаза.
— Но ты вырвалась? — требовательно спросил он, пропустив колкость мимо ушей.
Она медленно улыбнулась. Без выражения глаз эта улыбка выглядела жутко.
— У меня был с собой перочинный нож. На самом деле я не собиралась ему ничего делать. Думала, что он испугается и сам отпустит меня. Но он не отпустил... и тогда испугалась я. Это вышло случайно... в общем, я сделала его девочкой.
— Оу-оу-оу,
— Он, кончено же, ушел из школы и, кажется даже вернул своего друга на место за пару месяцев, но после меня уже никто не запирал в пустых кабинетах. До недавнего времени.
Сириус фыркнул.
— Почему же мне повезло, и я остался мальчиком? — Сириус украдкой подтянул к себе ее сумку. — Запала на меня?
— Я потеряла свой нож. Радуйся, потому что с тобой я могла поступить гораздо хуже!
— Ты и поступила гораздо хуже, — проворчал Сириус, копаясь в ее вещах. В руки ему попадались какие-то странные коробочки, пластиковые, прозрачные, с яркими вкладышами волшебных и магловских рок-групп. Он вытащил плеер и покосился на девушку.
Роксана повела головой.
— Что ты делаешь? — подозрительно спросила она.
— Скажи, Малфой, а как именно он работает?
Она так и подскочила.
— Положи на место!
— Просто скажи и все, — миролюбиво предложил он, перехватывая её руку. — Я не собираюсь его ломать или красть, я ведь принес его тебе!
— Какая тебе разница, как он работает? — пыхтела она, пытаясь вырвать у него из рук пластиковую коробочку.
— Я люблю музыку. И раз уж мы все равно прохлаждаемся здесь, ты могла бы показать мне, как работает эта... вещь. И что это вообще такое, что за херня такая...
— Черта с два, Блэк!
— Почему ты такая злобная? Я мог бы сейчас быть в другом месте, а ты бы сидела здесь одна, в темноте и без музыки. Тебе стоит быть благодарнее!
Это подействовало. Малфой перестала рваться и поджала губы.
— Не надо меня шантажировать, ты можешь катиться, я уже говорила!
— Ладно.
Сириус встал.
— Подожди! — выпалила она. — Хорошо! Ладно. Если ты так хочешь, я дам тебе послушать одну песню. Но только одну и так, чтобы плеер был в моих руках. И... — она поморщилась. — Не уходи, хорошо?
Сириус промолчал.
Хорошо, что она не видела, как он ухмыляется.
Одна песня превратилась в десять.
Сириус сидел, облокотившись на её подушку и рассеяно рылся в сумке Малфой, разглядывая её книги, косметику и странные пластиковые коробочки с цветными этикетками — кассеты, как назвала их Роксана.
Сама она сидела рядом, откинув голову ему на плечо, потому что наушники были короткими и перебирала эти коробочки, каждый раз безошибочно угадывая, какая именно оказалась у неё в руках.
Они говорили о квиддиче, о волшебных школах, в которых Роксана училась, о музыке. Оказалось, что сестрица Люциуса слушает вполне приличную музыку и в том числе — магловскую. Её братец пришел бы в ужас, если бы услышал хотя бы слово из их разговора и это страшно радовало Сириуса, хотя то взаимопонимание, которое соединяло их, прямо как проводок плеера, настораживало куда больше. У него не может быть столько общего с Малфой. Это против всех законов природы.
Как и то, что ему было чертовски интересно с ней спорить.