Дни мародёров
Шрифт:
Поднялся возмущенный шум, но Слизнорт взмахнул рукой и шум мгновенно стих.
– Всё было именно так? – он сурово посмотрел на воспитанницу. – Мисс Гринграсс?
Хлоя выдержала его взгляд всего пару секунд, а потом опустила взгляд и нахально повела плечом, как бы говоря, что да, все было так, но ей на это наплевать.
– Ну что же… – Слизнорт засопел и резко сложил газету. – Это… меняет дело. Мисс Малфой, – он даже как-то сдулся, взглянув на Роксану, в маленьких глазках профессора заблестели слезы. Должно быть он уже расфантазировался о том, как она похожа на свою мать. Это было полное дерьмо. Роксана знала, что не похожа на неё ни капли. Она была копией отца. – Мне, безусловно… примите мои соболезнования. Всё это решительно ужасно. В свое время ваша матушка
Роксана отвела взгляд.
– …впрочем, сейчас не самый подходящий момент обсуждать всё это. Гхм, – Слизнорт смущенно разгладил усы. – Но, если вам нужно будет поговорить, или… в общем, вы всегда можете прийти ко мне, я ведь не только ваш декан, в некотором смысле я вам как отец, и люблю вас всех, как своих детей.
Роксана чуть было не фыркнула во всеуслышание. Великий Мерлин. Не многовато ли у неё вдруг стало отцов? То ни одного, то целых два, и оба признаются в любви.
– И конечно, ни о каком наказании, не может идти и речи, так что вы можете возвращаться на свое место и… гхм… мисс Гринграсс, а вы подойдете ко мне после урока, – он пристукнул пальцем по изувеченному дневнику и печально покачал головой. В этот же момент раздался удар колокола, и все внезапно вспомнили, что им надо наполнить флаконы зельем. Класс снова зашумел, ученики устремились к своим партам, по пути бросая на Роксану осторожные сочувствующие взгляды.
Одни только слизеринцы не двигались с места и буравили взглядами Роксану и Сириуса, которые так же смотрели на них. Рядом был Слизнорт и предпринять никто ничего не мог, поэтому они нехотя разошлись, но Роксану не отпускало гадкое ощущение, что красноречивый взгляд Мальсибера прилип к ней, как кусок колдоскотча.
*
После уроков Роксана отправилась в библиотеку – подклеивать старые книги.
Новость о гибели знатной леди наделала много шума, но все отнеслись к ней как к очередной интересной сплетне, начисто забыв, что человек, к которому она имеет прямое отношение, ходит рядом и слышит каждое их слово. Кто-то (в основном четверокурсницы-пуффендуйки), находил случившееся крайне романтичным и прекрасным – влюбленные бегут из страны, туда, где могут наконец стать свободными, и трагически гибнут в пучине океана. Другие (гриффиндорцы пятого курса) всерьез рассматривали версию того, что это ревнивый супруг каким-то образом повлиял на события, даже возможно, уговорил Темного Лорда напустить кракена на корабль, или что-то в этом духе. А то, что заодно погибло столько народу – так Малфои известны своей жестокостью, им плевать на всех и это ни для кого не новость. Третьи (когтевранцы старших курсов), выстраивали крайне опасные и близкие к истине теории, что на том корабле не случайно оказалось столько известных персон, каждая из которых так или иначе «запятнала» себя связями с маглами, и что Малфои, чье имя в последнее время часто трепалось в газетах, тоже задействованы в этом не случайно.
Слизеринцы же, особенно те, кто был полностью в курсе всего, просто маслились от удовольствия, что Малфои-предатели наконец получают по заслугам. И не упускали возможности это продемонстрировать. После происшествия в подземельях у неё не было ни единой возможности укрыться где-нибудь от слизеринских насмешек, жадных взглядов и всяких идиотских теорий, звучащих из каждого угла. Так что библиотека и отмененное наказание стали для неё настоящим спасением.
Следуя за мадам Пинс, Роксана прошла мимо столов с лампами. Несколько человек подняли голову и проводили её любопытным взглядом, после чего вернулись к своим книгам и конспектам. Мадам Пинс провела её запутанным лабиринтом стеллажей и вывела к самой дальней и пустынной секции.
– Вот, – сухо сказала она, плотнее запахивая свою неизменную шаль. – Это – ваше задание на сегодняшний вечер. Если не управитесь за сегодня, приходите и завтра тоже.
Роксана выглянула из-за её плеча и увидела гору испорченных книг. Гора эта не умещалась на двух столах и шаткими сталагмитами поднималась от пола на добрых шесть футов. Кошмар, короче говоря.
– Палочку сдать, –
Роксана протянула ей свою палочку, жалея, что другая осталась в спальне.
– Вот всё, что вам понадобится для работы, – библиотекарь поставила на столик перед Роксаной поднос с клеем и нитками. – Я буду в главном зале, – она взглянула на часы. – В семь можете идти на ужин. Приступайте.
И она ушла. Роксана со вздохом бросила свою сумку на пол и приподняла обложку ближайшей к ней книге – та оказалась оторванной. Внезапно за спиной у не раздался шорох. Роксана оглянулась и увидела Сириуса – он свернул мантию– невидимку и бросил на стол, рядом с подносом.
– Пришел? – Роксана приподняла уголки губ.
– А мог бы не прийти? – хмыкнул Сириус и бросил свой рюкзак рядом с сумкой Роксаны, а потом достал палочку.
С его помощью они смогли разобрать книжные завалы за час. Восстанавливали обложки, чистили от грязи, собирали страницы. Работали молча. Сириус, в отличие от остальных, не лез к ней с сочувствиями, не смотрел на неё жалобными глазами и не расспрашивал об Эдвин. Просто молчал и был рядом. Время от времени хмыкал, листая ту или иную книгу, усмехался, какую-то книжку даже спрятал к себе в рюкзак. Мотивировал тем, что она слишком старая и ценная, и у него к ней будут относиться с должным уважением, а здесь на неё, похоже, кого-то стошнило.
Когда последний ветхий том отправился на полку, Сириус достал из своего рюкзака пару бутылок яблочного сидра. Роксана с усталым вздохом залезла на стол, подтянула черные шерстяные гольфы и потерла шею.
– Как же они бесят меня… – вдруг неожиданно для самой себя прошептала она, глядя куда-то в пустоту. Сириус оглянулся, окинул её взглядом и подошел, держа в руках открытые бутылки. – Все эти люди. Они целый день болтают, треплют языками, перемывают косточки и даже не понимают, как… каково это… – Роксана поджала презрительно выгнувшиеся губы, моргнула пару раз и злые, горькие слезы по очереди сорвались с ресниц. – Им никогда не понять, каково это, никогда не оказаться на этом месте, – она быстро вытерла щеки и сделала глоток из своей бутылки. – Они только и могут, что лезть в чужую жизнь, обсуждать вещи, которые их не касаются и… Мерлин, как же я их всех ненавижу... г… – непростительное слово чуть было не сорвалось с языка и она вовремя замолчала, с удивлением вслушиваясь в странное чувство удовлетворения, а точнее его эхо, которое оставило после себя невысказанное слово.
– Ты знала, да? – вдруг спросил Сириус. Роксана обратила на него испуганные глаза. – Всё это время ты знала, что она ушла от твоего отца? – он отбросил челку с лица, ввинчиваясь в Роксану пристальным взглядом.
– Почему ты спрашиваешь?
Сириус внезапно разозлился.
– Рокс, я похож на идиота? Я видел, что с тобой происходит весь этот месяц. И знаешь, меня это тоже бесило. Бесило, что ты ничего мне не говоришь.
– А ты бы хотел, чтобы я говорила с тобой о таком? – Роксана слабо улыбнулась. – Чтобы я говорила о ней, о них?
Сириус осекся и посмотрел на неё с таким выражением, что Роксана вдруг остро почувствовала себя дурой.
– Да, хотел, – наконец сказал он. – И мне жаль, Рокс, – он взял её лицо за подбородок. – Мне действительно жаль.
Пару мгновений Роксана просто смотрела ему в глаза, а потом коротко пожала плечами.
– Мы с ней никогда не были по-настоящему близки. Ты сам понимаешь. Я её почти и не знала… – Роксана провела пальцами по обкусанным губам и вдруг громко хохотнула. Сириус даже слегка испугался, так это было неожиданно. – Ты знаешь, так странно! Все говорят, что им жаль, все сочувствуют, болтают…а я… я ничего не чувствую, Блэк, – она посмотрела на него огромными, страшными глазами. – Представляешь? Совсем ничего! Ты мне веришь? Интересно, если бы они все знали, что мне на самом деле наплевать, говорили бы все эти слова, как ты думаешь? А будь она здесь, сказала бы, что всегда знала, какая я бесчувственная дрянь! – Роксана хохотнула еще раз, задумчиво глядя куда-то в пол, а потом вдруг громко порывисто расхохоталась и закрыла лицо ладонями.