Дни под солнцем
Шрифт:
— Так это происходило там? — Пии пришлось откашляться, чтобы выдавить из себя вопрос.
— А вот там — Капри.
— Ух ты! — воскликнула Пиа, ее голос зазвучал более естественно. — Как красиво!
Так оно и было. Остров казался райским уголком.
Валентино обернулся и встретился с ней взглядом.
— Ну как, лучше сейчас? — мягко спросил он.
— Да, лучше. Правда. Я не знаю, что случилось. Но вам не стоило волноваться.
Однако, говоря это, Пиа отвела взгляд в сторону. Как она боялась заметить презрение!
— Вы очень бледная, почти белая…
Пиа пожала плечами:
— Наверное, сказывается усталость. Я на ногах уже тридцать шесть часов. В такой ситуации бледность естественна.
Его взгляд опустился на ее губы.
— Но сейчас вам лучше. У вас даже губы порозовели. — Валентино придвинулся ближе и коснулся ее губ костяшками пальцев. — Как вишни.
Он прижал ее к себе еще ближе и целовал с возрастающей страстью. Пиа слабела в его объятиях, желая раствориться в ощущениях, которые он в ней будил.
А когда Валентино обхватил руками ее грудь, Пию пронзила острая стрела желания. Пиа мгновенно почувствовала — она вот-вот потеряет контроль над собой. Одновременно осознание мужской силы вызывало страх. Она толкнула Валентино в грудь и высвободилась из его объятий.
— Нет, пожалуйста, не надо, — тяжело дыша, произнесла Пиа. — Не надо.
— Почему?
Валентино смотрел на нее со странным выражением, словно увидел в ее лице что-то неожиданное.
— Я просто не хочу, чтобы вы меня целовали! — выпалила она.
В крови в равной пропорции бурлили гнев и возбуждение. О боже, что она делает?! Стоит на этом утесе рядом с незнакомцем и позволяет ему себя целовать!
Должно быть, она сошла с ума.
Валентино уставился на нее, словно впервые увидел:
— Я не… Я не собирался… Просто… Я хотел вас успокоить.
— Ах, успокоить?
Румянец вспыхнул на его загорелых щеках. Валентино что-то быстро произнес на итальянском, сопроводив свои слова жестами, указывающими, как он оскорблен ее обвинениями.
— Ну, простите, что не так поняла, — с иронией произнесла Пиа. — Я бы назвала это «воспользоваться своим преимуществом».
Голова Валентино дернулась назад, словно он получил удар.
Пиа была удивлена сама и слегка растерялась.
Он уставился на нее, его глаза блестели.
— Я не из тех мужчин, кто пользуется слабостью женщин, — срывающимся голосом сказал он. Должно быть, он был очень взволнован, так как в его безупречном до этого момента английском явственно послышался иностранный акцент. — Обнять вас, успокоить, даже поцеловать — все это казалось естественным. — И повторил: — Я просто хотел вас успокоить.
Румянец на его щеках стал ярче, словно Валентино сам осознал свою ложь.
— Так говорят все мужчины.
Его глаза сверкнули.
— Вот, значит, какого вы обо мне мнения?
Он приблизился
— Пиа, вы не должны меня бояться. Я не затаскиваю женщин в кусты.
— Я вас не боюсь! — резко произнесла Пиа, чувствуя, как вся дрожит. — Просто разочарована, вот и все. Вы незнакомый мне человек. Я устала от поездки и совершенно не в настроении целоваться с кем бы то ни было. — Но голос, к ее стыду, дрогнул при слове «целоваться».
Но, может быть, все это действительно произошло спонтанно, пусть и спровоцировало такую резкую реакцию? Может, Валентино вовсе не ставил своей целью воспользоваться сложившейся ситуацией?
— К тому же вы целовали меня в ответ, — негромко произнес он.
— Я не… Я не целовала вас! — Пиа вся вспыхнула.
— Ладно, ладно. — Валентино поднял руки. — Пусть так.
— Я вас не целовала, — со всем достоинством, на какое была способна, произнесла Пиа. — Я не принадлежу к женщинам, ищущим приключений на свою голову.
— И не получили удовольствие от поцелуя, — так же негромко произнес Валентино.
— Конечно нет! — с возмущением воскликнула Пиа, чувствуя, как ее лицо заливает краска стыда от этой лжи.
— В самом деле? А мне показалось, что вы, как и я, получали удовольствие от нашего поцелуя. Вы были весьма отзывчивы…
Пиа поджала губы, чувствуя предательский румянец на лице. И что еще хуже — как горячая волна желания снова заливает тело…
— Не говорите ерунды! — Она сердито посмотрела на Валентино и отвернулась, чтобы скрыть от него покрасневшее лицо. — Не было никакого поцелуя, следовательно, я не вела себя так, как вы говорите.
Пиа развернулась и пошла к машине. Внутри ее рождалось странное чувство — она обошлась с ним несправедливо! А ведь он действительно ее целовал. Но она не могла ему отвечать, как он говорил! Ведь не могла же? А если подать на Валентино в суд, он, скорее всего, выступит со встречным иском и обвинит ее в том, что она сама флиртовала с ним.
А что, собственно говоря, есть флирт? Связывающий контракт?
Валентино поравнялся с ней и произнес напряженным голосом:
— Извините, Пиа, если я вас расстроил. Если бы вы только не стонали в моих объятиях…
— Так я еще стонала, по-вашему?! — Краска гнева проступила на лице Пии.
— Да, да, вы стонали! — Его голос зазвучал глуше. — Услышав ваш стон, я был готов взорваться от захлестнувшего меня желания!
Его слова подействовали на Пию помимо ее воли. И тогда она призвала на помощь гнев.
— Прекратите это, Валентино! Пожалуйста… Нет смысла продолжать этот разговор. — Пиа взглянула в его потемневшее лицо и больше не смогла отвести от него взгляд. — Больше ни слова, Валентино, — срывающимся голосом произнесла она.