До чего ж оно все запоздало
Шрифт:
Сэмми останавливается.
Да ты это и сам уже понял, так?
Пошел ты!
Нет? я думал, понял. Это ты меня удивил. Удели мне пару минут, и я объясню тебе, как все это устроено. Ты как насчет чашки чая? тут за углом кафе есть. А? Это ж в твоих интересах.
Слушай, э-э…
Алли.
Алли… Сэмми останавливается. Полиция того и гляди вернется, и я хочу быть к этому времени здесь.
Думаешь, они за тобой приедут?
Да не желаю я это с тобой обсуждать, усек? у меня просто нет сил – ты понял? в другой раз, в другой; не сейчас.
Ну,
Что?
Алли вкладывает ему в ладонь два листка бумаги. Один – это рецепт, говорит он, другой – направление, которое я заставил его выписать после твоего ухода.
Некоторое время Сэмми молча держит листки в руке, потом сует их в карман.
Видишь ли, ситуация, как я ее понимаю…
Послушай, э-э, Алли, я тебе благодарен за все, что ты сказал и так далее, но давай не сейчас, давай обсудим это в другой раз, не сейчас, вот и все, что я говорю, не сейчас. И спасибо, что добыл для меня эти бумажки.
Да чего там. Ты все же послушай меня хоть минуту…
Сэмми вздыхает.
Ну хоть до их появления. Понимаешь, ситуация, как я ее понимаю… ладно, тебя отколошматили в управлении, по заслугам там или нет; тут можно поспорить – полиция, когда мы заставим ее признать, что это имело место, будет твердить, что по заслугам. Но признают ли они, что побои имели место? Я думаю, признают, это может занять какое-то время, но в конечном итоге так оно и будет.
Ты в этом уверен?
Да ты ведь и сам это знаешь.
Да.
Хорошо. Потому что многих это удивило бы. Один вопрос: когда тебя избили и ты ослеп, произошло ли это сразу?
Нет.
А власти об этом знают, ну то есть записано это где-нибудь или не записано? если не записано, им известно только одно – что ты ослеп. И это тебе на руку. Понимаешь, если ты сохранял зрение еще два дня, тебе будет сложнее доказать, что причиной стали побои. А им ничего не известно, и тогда это вопрос несущественный. Каков, кстати, латентный период утраты зрения? Если выяснится, что процесс обычно идет дня два, то все в порядке, но если окажется, что слепота наступает сразу, как прямое следствие удара или ударов, у нас могут возникнуть сложности. Однако на этот счет ты не беспокойся, я все выясню. У меня лежит дома пара медицинских справочников; плюс есть и другие источники.
Какие?
Долго рассказывать.
Сэмми качает головой.
Ты мне не доверяешь, так?
Я вообще никому не доверяю.
Да, ну что же, позволь сказать тебе, что это может создать проблему.
Сэмми примирительно воздевает ладонь, улыбается. Ладно, приятель, не обижайся. Он протягивает руку, словно бы для рукопожатия. И когда Алли принимает ее, Сэмми стискивает его ладонь и не выпускает. Ладонь почти такая же большая, как у него. Сэмми давит не слишком сильно, он не хочет, чтобы мужику было больно. Ладно, говорит он, теперь послушай, что я тебе скажу: ты ничего не знаешь. Думаешь, что знаешь, но не знаешь. Тут происходит кое-что еще. Тебя оно не касается, и рассказывать
…
Хорошо?
Чего ж хорошего, когда тебя так вот хватают?
Я просто хочу, чтобы ты слушал, блин, что я говорю.
Так я и слушаю.
Ты поверенный, ладно, согласен. Раньше думал по-другому, теперь нет. Я тебя принял за шпика. Извини. Больше я так не думаю. Ладно. Просто тут происходят дела, которых ты не расчухал; и они тебя никак не касаются, понял? Они тебя не касаются.
А ты попробуй довериться мне.
Ты так и не слушаешь. Сэмми нажимает сильнее, и Алли пытается вырвать руку – хватает Сэмми за запястье, дергает. Сэмми отрывает его руку, приходится поднатужиться, но отрывает и держит, крепко.
Перестань, говорит Алли, это ж смешно.
Для меня – не очень.
На нас люди смотрят и смеются.
Да в гробу я их видал, люди, на хер, смотрят, ты шутишь, друг! Сэмми ухмыляется. Потом отпускает Алли. Потирает ладонь о ладонь и сует обе в карманы штанов, медленно отходит к стене, прислоняется. Он вслушивается. Движение тут не сильное. Немного погодя он спрашивает: Ты здесь?
Да.
Послушай, мне жаль и все такое, я извиняюсь. Просто мне сейчас туго приходится.
Да ладно, ничего.
Сэмми пожимает плечами. Понимаешь, если честно, я совсем измудохался.
Можешь мне не объяснять.
Я решил, что стоит.
Ну так не стоит.
Сэмми улыбается. Слушай, у тебя покурить не найдется?
Нет, извини.
Знаешь, а ты парень четкий, понимаешь, о чем я?
…
Ты, оказывается, четкий парень.
Я предпочитаю держать мои карты открытыми. Ты уверен, что полицейские вернутся?
Сэмми прикусывает краешек ногтя на правом большом пальце.
А?
Что?
Ты уверен, что полицейские вернутся?
Слушай, приятель, ты не мог бы посадить меня в автобус? есть у тебя такая возможность? Деньги я тебе верну. Понимаешь, я вышел из дому без палки.
Давай все же выпьем по чашке чая, а?
Времени нет.
Это на чашку-то чая? одну-единственную!
Может, тогда уж пивка? шучу.
Знаешь, сам я не пью, так уж сложилось, но против людей, которые пьют, ничего не имею; для меня это не вопрос морали, вернее, почти.
Сэмми вздыхает. Я всего-навсего пошутил, мне и пива-то не хочется.
Ты уверен?
Да. Вот если бы ты меня в автобус посадил…
Конечно. А чаю ты точно не хочешь?
Нет времени. Послушай, э-э… спасибо тебе. Деньги я тебе сразу отдам, знаешь, они у меня дома.
Да это не важно.
Просто я выскочил в жуткой спешке, ну и… Сэмми пожимает плечами. Потом говорит: И еще пара вещей, чтоб ты знал; все дело не в физических последствиях, я потому компенсации и не требую. Тут дело личное. Тебе, похоже, известно, что я не в ладах с фараонами – с полицией, – они меня измором берут, просто измором, на хер.