До Эльдорадо и обратно
Шрифт:
«Ну, – думаю, – пронесло, а то больно уж стыдно – забыл день рождения друга. Всё нажива проклятая. Место души уже заняла, а всё ей мало – на мозг перекинулась».
Достаю бутылку коньяка, со слезами раскаяния подношу И.Б., наливаю себе из неё же и выпиваю. А что тут такого? Мои товарищи по голодухе в общаге всегда так делали. Шли в гости с бутылкой водки в качестве подарка, сами её выпивали, а закуска-то хозяйская.
Правда, следующий шаг, логически вытекающий из такой тактики: употребить закуски как можно больше, нёс собой определённую опасность. Пригласили как-то
Голодающая общественность тут же выдвинула встречное предложение жениху: либо идём на смотрины все вместе, либо он нам не друг и, в случае чего, куска хлеба не подадим. Не то, чтобы счастливчик испугался – лишнего куска всё равно не предвиделось, а совесть на профессорские харчи менять не захотел. Прибыли мы, расселись за столом, кому места хватило, крикнули авансом «горько» – чтоб другу в благодарность приятное сделать, выпили.
Хватаю я самый большой солёный помидор, из поблизости разложенных, и запихиваю в рот. Однако он оказался немалого размера – целиком не проглатывается. Пытаюсь раскусить, опять же из-за его размеров зубы не сходятся, а нёбом сдавить не удаётся – профессорша солить умела. В отчаянии хочу выплюнуть – зубы назад фрукт не пускают, а шире рот раскрыть – уже нет никакой возможности. Товарищи давятся от смеха, жених краснеет от стыда, девушки скромно смотрят в разные стороны, а я начинаю задыхаться: помидор, чтоб его, и дыхательное горло перекрыл. Тут профессор встаёт и, перекрывая лёгкое замешательство хорошо поставленным преподавательским голосом, говорит: «Вы что иронизируете? Не видите, студент в беде! Не расстраивайтесь, молодой человек, сам в общежитии жил – хорошо вас понимаю. Прошу вас, пройдёмте в ванную, я закуску вилкой выковыряю».
Тем временем праздник разрастался – прибывали новые, вызванные ректором забывчивые коллеги. Все были рады загладить вину и выпить. Только именинник как-то беспокойно ёрзал на стуле.
– Что опять не так?
– Пойдём, выйдем, посоветоваться надо.
Выходим.
– Говори, ща совет дадим.
– Тут такое дело. Как бы сказать, чтоб никого не обидеть. В общем, так сказать, ну, да, вот…
– Ещё пара вводных слов, и я за себя не ручаюсь.
– Мой день рождения ещё только через полгода будет.
– В самом деле… Точно! Зачем же тогда ты «стену плача» в кабинете воздвиг?!
– Да грустно как-то было. Настроения никакого. Ты же сам заметил.
Я не то что бы рассмеялся – я скис от смеха так, что по-настоящему помчался по малой нужде. Поэтому объяснения И.Б. с публикой не видел. А зачем приходил – забыл начисто. Хорошо посидели…
Эпизод шестой. «Безумием окована земля,
Тиранством золотого Змея»
«Ты, братец, ступай на реку, опусти хвост в прорубь, сиди да приговаривай: «Ловись, рыбка, и мала и велика! Ловись, рыбка, и мала и велика!» Рыбка к тебе сама на хвост и нацепится. Да смотри, сиди подольше, а то не наловишь».
«Лиса и волк». Русская народная сказка
Следуя логике революционного процесса – крепчать в ногу со временем, пришла ваучерная пора –
Не все, конечно, приняли её с таким же восторгом, как классик - осень. Известный парламентарий на букву Ж., в бессильной злобе назвал двух своих собак Ваучер и Чубайс, после чего, гуляя по закрытой территории дач новых начальников, боровшихся с привилегиями, любил покрикивать: «Ваучер, пошёл вон! Чубайс, сидеть!»
Однако инвестиционные фонды и другие организации, ведущие славную родословную непосредственно от «Рогов и копыт» росли, как плесень в чашке Петри.
Например, в недостроенном, полуразрушенном здании бывшего министерства электронной промышленности вместе с мечетью разместился инвестиционный фонд «Тибет». Название было выбрано то ли из-за близости к «небесам обетованным», то ли из-за труднодоступности финансовой отчётности. День и ночь там стояли громадные очереди очарованных граждан, желающих подарить ламам из новых русских свою часть великой страны.
Но мастер-класс в этом деле продемонстрировали новорусские бандиты. В предгорьях «Тибета», на первом этаже старого дома с аркой во двор, было арендовано помещение. Из него в арку прорубили окно. (Так и хочется сказать – в Европу). После этого привлечённые к делу «мошенники на доверии», понимавшие наших людей не хуже правительства, подходили к концу очереди в Шамбалу, а дальше происходило следующее:
– Чего дают? Зачем давка?
– Это не давка, это собрание партнёров.
– А долго стоите?
– Да с ночи.
– Слушай, я тебе по секрету скажу, тут в «Тибет» другое окошечко есть, его только сегодня открыли – не все знают. Пока.
– Где?! Покажь! У меня дома тёща больная, а у неё дети не кормлены.
– Только из жалости к «детям без призора» – пойдём.
Инвесторы сопровождались к заветному окну, где с благодарностями отдавали мелко нашинкованную Чубайсом Родину.
Через некоторое время секретная тропа в «Тибет» была засыпана, окно замуровали, а новоявленные гуру, как и положено святым, растворились в воздухе.
Впрочем, убытки умников, сдавших ваучеры в подворотню, не превысили убытков тех, кто закопал их непосредственно на высокогорье. «Тибет», в отличие от горной страны с таким же именем, вскоре сгинул без следа – даже сейсмической волны по России не прошло.
В моём родном Секретном банке тоже появились продвинутые личности, предлагавшие организовать скупку ваучеров и всего, что попадется в сети вместе с ними. Видя по дороге на работу успехи высокогорного фонда, я не смог устоять под их энтузиазмом и выдал из казны – на раскрутку.
День проходит, два проходит, неделя – от добрых молодцев телеграмм с победными реляциями не поступает. Начинаю беспокоиться: не забрёл ли я впотьмах ажиотажа той же секретной тропой на высокогорное плато? Обращаюсь к общему знакомому: «Куда ловцы человеческих душ запропастились?» Сначала тот замялся; тогда, конечно, допрос с устрашением – он и раскололся.
Оказывается, чтобы финансы не застоялись в конюшне, пока скупка чубайнайдшульваучеров налаживается, решили ребята деньги в оборот пустить. Купили на мои инвестиции в Молдавии напиток богов – «Вишню на спирту». Штук двадцать десятилитровых бутылей. Прежде чем продавать, честные инвестиционные управляющие постановили общим голосованием убедиться в качестве жидких ваучеров, чтобы народ не потравить. Вот и убеждаются до сих пор – оторваться не могут.