До и после заката
Шрифт:
– Сейчас, у соседей-холодильщиков спрошу, – отозвался я.
Ну откуда я мог знать, что этому Гаргантюа понадобится «минералка». Может, сейчас ещё какаву с чаем захочет?
У наших соседей по несчастью, демонстрировавших высокому гостю ассорти различных патронов, к моему радостному удивлению, оказалась и минеральная вода; со стульями у них был полный порядок; да и у стенда толкалось не меньше пяти человек. Как же это им так удалось? Или я совсем не умею договариваться?
– А почему ты воды с собой не взял? – грузный директор, сидя на шатающемся табурете, в три глотка осушил пол-литровку минералки.
Мне ничего не оставалось, как удручённо развести руками. Аргументы о том,
С нынешним директором надо было всегда действовать на опережение. Я пораскинул мозгами и прикинул, чем он дальше меня попытается уесть.
Фотограф! Мне срочно нужен человек, который заснимет директора в момент его презентации. Елин обожал самолюбование и требовал, чтобы фотографировали каждый его шаг. Я бы и сам босса запечатлел, фотоаппарат был со мной, но мою миссию демонстрации ролика не на кого переложить.
У соседей-патронщиков подвизался фотокорреспондент из зеленодольской газеты, я обратился к нему, пообещал гонорар за снимок. Парень, как мне показалось, пошёл навстречу и охотно согласился помочь.
– Молодец, соображаешь, – в кои-то веки похвалил меня Елин, когда я ему рассказал о том, что во время посещения стенда министром будет проводиться фотосъёмка.
В цеху пронёсся благоговенный ветерок: «Едут!»
Сергей Борисович Иванцов в сопровождении высокопоставленной свиты не спеша дефилировал по цеху, от стенду к стенду. У Елина подмышками появились влажные пятна. Министр военного ведомства предстал весьма тактичным и обаятельным человеком в строгом тёмно-сером костюме. Когда Елин пробубнил заученную мантру про судостроительный завод, августейший чиновник весело поигрывая рыжими бровями, задал пару интересующих его вопросов. После этого, пошутив что-то насчёт того, что кастрюли вместо кораблей нам уже выпускать не придётся, Иванцов подмигнул мне и направился к следующему татарстанскому предприятию.
Отстрелявшись, директор с облегчением выдохнул, и задал мне всего один вопрос:
– Ну и где твой фотограф?!
Это было фиаско. Я ещё во время презентации делал этому пигмею-фотографу страшные глаза, мол, ты чего, скотина, не снимаешь? А тот в ответ лишь мотал отрицательно головой.
После ухода Иванцова я схватил предателя за грудки, но коротышка со штативом твердил лишь одно:
– Мне запретили снимать для вашего завода.
– А ты что, собака, мне заранее сказать не мог?!
– Я с вами контракт не подписывал…
Понятно, всё это были подковёрные игры. Директора двух заводов когда-то были приятелями, а выбившись в гранды, пытались конкурировать между собой и кинуть камешек в огород противника при любом удобном случае. Всё это ясно, но почему я-то здесь крайний, а? Почему я весь день, как рыжий на ковре?
Елин был злопамятным человеком и ещё долго мне припоминал визит министра обороны.
А любитель воды и табуреток развёл бурную деятельность: визиты гостей на завод стали расти в арифметической прогрессии. Я только успевал заказывать флаги, готовить рекламную продукцию для всей этой непрекращающейся толпы.
Не упрекните меня в излишнем тщеславии: местоимение «Я» мной употребляется не для собственного выпячивания, а всего лишь отражает сложившуюся на тот момент действительность. А ведь отчасти я сам себя загнал в угол.
Случилось так, что целую неделю я трудился вообще один. Дизайнер и сисадмин уволились, Марата и Мишу я ещё не нашёл. Настя была на больничном, подозреваю, что липовом. Альбина ушла на сессию в институт. А Оля – ну что взять с влюблённой женщины – по приезду из Москвы, можно сказать, на коленях выпросила у меня новую поездку в столицу. Поначалу я отрезал: никаких командировок, в отделе работать
Надо отдать должное, через неделю Ольга вернулась с курсов похорошевшая, отдохнувшая и готовая к новым трудовым подвигам. Но и вдвоём нам было трудно противостоять этому потоку рабочих заданий
В этот момент я окончательно понял, что завод за эти 3 года изменился кардинально. Мне почему-то вспомнился культовый фильм «Брат-2», где злой таксист возмущался; «Были люди как люди».
Действительно, народ на заводе испортился: все стали друг на друга кляузничать, стращать и доносить. Отдел рекламы превратили в отхожее место для непрофильных поручений.
Скажите на милость, почему мы должны печатать фотографии всему заводу на том основании, что у нас имеется цветной принтер. Мы не то, чтобы против, просто помимо этой благотворительной миссии есть основная работа. Но и это не главное: чернила и бумага тоже денег стоят, а выделяются они крайне напряжённо.
А поток ходоков в мой отдел не стихал никогда. Все от нас чего-то хотели, чего-то требовали, при моём сопротивлении направлялись к вышестоящему начальству за приказной визой.
К примеру, мы с Ольгой готовились к встрече немецкой делегации. Запарка нешуточная, очень много материалов и много дел надо переделать к завтрашнему визиту. И тут является главный сварщик и требует в трёхдневный срок изготовить схемы строповки грузов. Почему этим должен заниматься отдел рекламы? Оппонент и слушать меня не хочет, тычет мне под нос резолюцию главного инженера: «Прошу срочно изготовить!»
Следом за настойчивым сварщиком является не менее настойчивый кадровик с желанием напечатать десяток поздравительных адресов. На мой вежливый вопрос: «А когда надо?» мне не менее вежливо отвечали: «Вчера».
Картину довершает представитель отдела главного металлурга со слёзной просьбой сфотографировать титановую отливку нового образца. Естественно, в течение часа.
– У вас же единственный на весь завод цифровой фотоаппарат, – железно аргументировали свою позицию ходоки.
В канун новогодних праздников в отдел рекламы вообще не зарастала народная тропа. Почти каждый заводчанин страждал урвать себе календарь на будущий год. При хронически дефицитном бюджете этой востребованной представительской продукции выпускалось немного, и её едва хватало для раздачи вип-персонам и посетителям выставок. Мне ещё много лет снились заглядывающие в кабинет просящие физиономии и их стенания: «Олег Юрьевич, ну когда же будут обещанные вами календари?»
Впрочем, ни для кого врагом народа я так и не стал. Если человеку не доставался самый представительный квартальный кадендарь с красным бегунком посередине, я ему вручал настольный треугольный календарь, ну а если заканчивались и они, то в расход шли карманные календарики, коих было великое разнообразие и изготавливалось их несчётное количество.
Я приходил на работу в 7 утра, уходил в лучшем случае в 7 вечера. Ночью мне снились схемы строповки грузов, флаги народов мира и директор Елин, сидящий на титановой отливке. Просыпался я в пять утра от икроножных судорог и, понимая, что сегодня не воскресенье, впадал в отчаяние. Зачем я загнал себя в эту карусель, что же мне спокойно не жилось на пенсии.