До и после запрета КПСС. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает…
Шрифт:
Чем же отплатил ему Горбачев? Егор Кузьмич выступает на Политбюро со своим мнением, тот его в пол-уха слушает, а потом говорит: «А, Егор, у тебя всегда своя точка зрения. Высказался и сиди». И тот садился. Никакого развития дальше его предложения не получали. Горбачев знал, с кем имел дело.
…Итак, первое мое вхождение во власть произошло в Московском Совете. По-настоящему я формировался как руководитель именно там, как ни странным это может показаться. В Моссовете мне пришлось иметь дело не с дисциплинированными партийными руководителями, когда живут по принципу «сказал — сделал»,
Моя работа в качестве секретаря Моссовета, видимо, приглянулась Льву Николаевичу Зайкову, в ту пору первому секретарю Московского горкома партии. Он взял меня с собой в командировку в Болгарию, чтобы ко мне присмотреться, и потом сделал мне предложение быть секретарем Московского городского комитета партии.
Это были первые тайные выборы — меня избрали единогласно. Единодушное, да еще и тайное голосование, видимо, послужило толчком. Через несколько месяцев меня избрали вторым секретарем комитета партии…
…Но вернемся к Ельцину. Действия его в качестве первого секретаря МГК партии вызвали, в конце концов, резко негативное к нему отношение. Терпение коммунистов Москвы лопнуло.
Это почувствовал и сам Ельцин. 12 сентября 1987 года он написал письмо Горбачеву с просьбой освободить его от занимаемой должности.
Горбачев отказался принять Ельцина, и тогда тот предпринял попытку самоубийства: ножницами, которыми режут бумагу, он пырнул себя.
Вопрос о снятии Ельцина решался 11 ноября того же 1987 года на пленуме Московского горкома партии и стал неожиданностью для самого Михаила Сергеевича, настолько резко отрицательно выступали члены горкома против Ельцина. Мнение было почти единодушным. Только ректор МВТУ Елисеев оказался в оппозиции.
Это единодушие стало неожиданностью и для самого Ельцина. Он, ошеломленный, весь почернел и уже не мог ничего говорить…
Ельцин был снят с поста первого секретаря МГК, а позже, 17 февраля 1988 года, выведен из состава Политбюро ЦК КПСС.
Горбачев предложил ему пост заместителя председателя Госстроя, и Ельцин сразу же согласился.
Первым секретарем МГК стал тогда Лев Николаевич Зайков. Очень хороший человек и крепкий хозяйственник. Герой Социалистического Труда, он был очень неплохим директором завода в Ленинграде. В Москве, в сущности, тоже работал как хозяйственник.
Зайков успел за короткий срок (до ноября 1989 года) сделать достаточно много для города, по крайней мере, гораздо больше, чем Ельцин — и по строительству метрополитена, и по реконструкции заводов. Линия метрополитена, что ведет в Митино и Бутово, «пробита» усилиями Льва Николаевича; реконструкция многих предприятий и определенные льготы, которые Совмин дал предприятиям легкой промышленности Москвы, — все это тоже было решено Зайковым.
…Мне тоже, конечно, приходилось заниматься хозяйственными делами и в горкоме, и в райкоме партии. Я, к примеру, горжусь, что у меня все ордена не за выслугу лет, а за конкретные дела.
Во время работы заместителем заведующего орготделом я вел вопросы
За 1972 год я получил орден Знак Почета. В то лето я принимал участие в организации тушения пожара и поливочных работ, собирал технику по Москве. Тогда отправили из столицы 600 поливо-уборочных машин на село поливать картофель и тем самым обеспечивать урожай.
В 1976 году тоже за уборку урожая был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Орденом Дружбы Народов — за фестиваль.
И еще один орден Знак Почета я получил, когда работал в райкоме партии, — за выполнение пятилетнего плана. Тогда наш район в течение всей пятилетки занимал первые места по работе промышленности.
Так что слова: «Я отвечаю за все» — не только красивая фраза из кинофильма…
…До перестроечного времени практически политической работой в подлинном смысле этого слова первым секретарям горкома заниматься не приходилось, как потом мне. Это не их вина. И не моя заслуга. Такая была ситуация. Политика была прерогативой Политбюро.
Но беда в том, что Лев Николаевич Зайков пришел работать первым секретарем горкома партии в Москве уже в тот период, когда назрела необходимость заниматься политическими вопросами. Зайков же уходил от них и истово продолжал заниматься хозяйственными делами.
Дело в том, что Зайков не был оратором. Выступать без бумаг совсем не мог, и речи ему писали помощники. Лев Николаевич боялся незнакомой аудитории. На собрания на предприятия Лев Николаевич посылал меня или других секретарей. Сам же предпочитал ездить по хозяйственным делам,
Он, например, очень боялся встреч с пропагандистами. У него была только одна встреча, и та — в горкоме партии в небольшом зале заседаний пленумов. На подобные встречи пропагандистов, которые могли задавать сложные вопросы, в районах «отсеивали».
Но обстановка в Москве резко накалялась, требовала постоянного реагирования на острые ситуации. Надо было идти на открытые выступления, отвечать на вопросы, подчас самые неприятные. Он этого делать не мог. И не хотел.
И тогда в ЦК появилась проблема: Москве нужен новый первый секретарь горкома партии.
Разумов пригласил меня в ЦК, и я назвал кандидатуры партийцев, которые могли бы заменить Льва Николаевича Зайкова. Кстати, моя точка зрения совпала с предложениями и самого Зайкова: он назвал те же фамилии.
Но когда Горбачев пришел советоваться перед пленумом горкома с секретарями райкомов партии и назвал все эти предложенные кандидатуры, они не были поддержаны. Секретари выдвинули своих кандидатов: либо Лукьянов, либо Примаков, а если Горбачев их не отпустит — тогда Прокофьев.
Горбачев от моей кандидатуры пытался их отговорить, но секретари стояли на своем: хватит нам пришлых! Нужны москвичи или люди, которые хорошо известны стране и долгое время проработали в Москве, по существу стали москвичами. Предложенные же Горбачевым кандидатуры только два-три года проработали в столице на партийной работе. С этим Горбачев и ушел.