До любви две мили и один шаг
Шрифт:
И на какие только жертвы не готова пойти милейшая леди Блайт ради подруги? Мне пришлось несколько часов терпеть Оливию, и эти часы, вполне сойдут за пару дней, ибо я успела узнать все о немыслимых рамках и правилах для юной особы в провинциально-жеманном обществе.
Мистер Вебер и Шерри настигли нас в магазине со шляпками, оба красные и запыхавшиеся. Моя подруга неловко покашливала в перчатку. Вид у нее был пришибленный и смущенный, будто Вебер не просто сопровождал ее, а полез под юбку.
Прощаясь с нами брат с сестрой долго раскланивались,
— Ну что?
— Как вы могли? — сокрушилась она. — Как? — прижала кулаки к сомкнутым и передернутым рыданиями, губам. — Вы дали слово, что будете моим верным другом, леди Блайт! Зачем вы оставили меня наедине с Патти? Леди Блайт, я умоляю вас… заклинаю, никогда не делайте этого впредь!
В моей голове роились неприличные мыслишки. Ну что такого мог сотворить этот Патти, что моя покорная Шерри так взбрыкнула? Однако ж в ней просыпается настоящая бунтарка, и, кажется, вместо сельской мышки я получу женщину с железным характером. Неужели своим вмешательством я задела ее окрепшую гордость?
— Шарлотта Эванс, — начала я, прерывая истерику. — Вы должны запомнить, что я не потерплю ругани и недоверия в свой адрес. Все, что я делаю, в ваших интересах. Неужели, скажите мне, мистер Вебер вел себя недостойно?
— Нет! — возразила она. — Его поведение было безупречным…
— Тогда в чем, святые небеса, дело?
Она смутилась. Что за женщина? В ее милой головке полным полно предрассудков.
— Шерри, нет ничего плохого в том, что Вебер вызывает у вас теплые чувства.
— Леди Блааайт… — жеманно протянула она, протестуя против такой откровенности.
— Когда вы, наконец, выберетесь из своей раковины? — резковато спросила я.
Шарлотта, раздосадованная моим поведением и Бог весть чем еще, не собираясь посвящать меня в подробности встречи с Патриком, и стойко хранила этот секрет. В итоге мы распрощались холодно, и я вернулась домой несколько раздраженная. Все дело в том, что в мозгу у Шерри крепко укоренилась мысль, что она не достойна мужского внимания. Каким же извергом был ее покойный супруг, если миссис Эванс была так не уверенна в себе?
Дома меня ждал сюрприз, и этот сюрприз превзошел все мои ожидания. Это был обычный конверт от необычного Чарльза Беккета, который, видимо, решил позлорадствовать.
«Леди Энтони Блайт! — гласило письмо, — надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. Я рад тому, что в Шропшире вы обрели друзей и выходите в свет. Миссис Бейли написала мне, что вы находитесь с ней в теплых дружеских отношениях, но, несмотря на это, миссис Бейли проявляет признаки тревоги относительно вашего общения с некой Шарлоттой Эванс. Я выражаю надежду, что ваши знакомые будут столь же внимательны и заботливы к вам, как и ваш покорный слуга. Лорд Чарльз Бенджамин Беккет. Р.S. Спешу сообщить вам, что к величайшему моему сожалению, отношения с вашей матушкой расстроились в виду вашего отъезда в Шропшир, и, судя по словам горячо любимой мною леди Уиткинс,
Н-да, новости неоднозначные. Я всегда знала, что драгоценная Бейли, как сторожевой пес, сообщит все о моем поведении не только Чарльзу, ну и моему Энтони, которому, кстати, нет до меня дела. Беккет не побрезгует высказать мне все свои претензии и упреки в форме дружественного наставления и семейного участия. Вкупе к этому всему, вышеуказанные господа задергают Шерри и выведут меня из себя, и если я хорошо знаю пределы своего терпения и границы ярости, то ничего хорошего от этого не жди. Однако, под конец письма, лорд Беккет припас сладенькое: моей матушке удалось отвадить этого мерзавца от дома, обвинив его в жестокости ко мне.
Просматривая корреспонденцию и всевозможные счета, я чувствовала, что начинаю слишком сильно прикипать к Шропширу. Для чего я пытаюсь идти против сложившихся здесь традиций? Почему мне непременно нужно противопоставлять себя всему свету? Уж, не знаю, может это от недостатка воспитания?
— Леди Блайт, — моя экономка приоткрыла дверь кабинета, — приехал слуга мистера Остина…
Разрази меня гром… Неужели Остин не слышал о конспирации?
— Скажи, чтобы оставил визитку и передай, что леди Блайт сегодня не принимает, — холодно приказала, не поднимая головы. Ну, разве я не права? Или гордый и неприступный Остин рассчитывает, что я упаду ему в ноги?
Не прошло и пяти минут, как экономка бледная и встревоженная вернулась обратно. Бедная женщина в чепце и строгом черном платье возвестила о том, что привратник наотрез отказался возвращаться домой, не передав мне устное послание.
Я отложила документы и подняла голову, серьезно взглянув на миссис Мас. Если бы мои глаза могли метать молнии, то запросто испепелили бы ее.
— Выставите этого господина за дверь!
— Леди Блайт, привратник мистера Остина сказал, что мистер Остин его уволит, если он не передаст вам это послание.
— Эм…, — ну, это ни в какие ворота не лезет, — миссис Мас, если вы не выгоните этого человека, то я сама вас уволю!
Кажется, у нее задергался глаз. Конечно, я бы не уволила экономку, хотя бы потому, что доверяла ей управление домом и редко находила за ней ошибки. Искать новую — дело непростое.
— Конечно, леди, — вымолвила она.
Я уже не надеялась, что миссис Мас рискнет меня беспокоить, однако, она вновь поскреблась в дверь.
— Привратник мистера Остина…
Нет, это уже слишком! И что о себе думает Остин?
— Где этот привратник? — резко оборвала, опираясь ладонями о столешницу и поднимаясь.
Я последовала за миссис Мас, закипая, как чайник. Если у этого господина недостаточно веский повод, чтобы вести себя с подобающей дерзостью, я разорву его на клочки.
— Что вам угодно? — бросила я привратнику, который ожидал меня в холле.
— Леди Блайт, — он снял шляпу и поклонился, виновато и несколько смущенно глядя в пол, — мой хозяин просит вас…