До любви две мили и один шаг
Шрифт:
О чем он там просит? Боже, я готова придушить стоящего напротив человека лишь за одно упоминание о Джеймсе.
— … просит вас… — дрожащим голосом продолжал привратник, видимо, вспоминая все сказанное ему в точности, — чтобы вы…
Я готова биться в конвульсиях. Что происходит со мной, когда кто-то говорит об Остине?
— … чтобы вы оказали ему честь…
У привратника, видимо, туго с памятью. Если он не договорит фразу, то я вытрясу из него все до последнего словечка.
— … оказали
Интересненько. Меня забавляла и притягивала мысль о том, что я смогу метнуть в Остина тарелку фасолевого супа.
— … вместе с ним и леди Бейли сегодня в семь вечера.
Я долго молчала, будто привратник вместо жеманного потряхивания телом, дал мне пару пощечин. Кажется, у меня пылали щеки. Тишину прерывали лишь старинные часы в гостиной, решившие оповестить меня, что уже шесть.
— В семь вечера, — наконец повторила я, поворотившись к лестнице.
Плевать, что моя экономка застыла рядом с привратником и смотрит, как я бреду вверх по ступеням. Это удар! Весомый удар по моему самомнению и гордости! Это плевок и весьма существенный. Я слышала, как миссис Мас принялась выталкивать его за дверь, убеждая, что он выполнил свою миссию и может ехать домой.
Я ненавижу Джеймса Остина. Всем сердцем. Всем своим существом. Унизить меня сильнее не удавалось даже ядовитому Чарльзу Беккету. Но если Остин рассчитывает на то, что узнав об ужине именно с Бейли, я рыдаю в подушку, он — полный осел. Я приду. Я одену самое шикарное платье и умопомрачительные драгоценности. Я заставлю его кусать локти. Правда, у меня всего час. Но и этого мне будет достаточно, чтобы свести его с ума.
ГЛАВА 9
Я могу устоять против всего, кроме искушения.
Кружевной корсет из шелка стоил мне десять фунтов.
Шелковые панталоны, которых так стеснялись некоторые дамы, я приобрела за два фунта.
Платье на кринолине с открытыми руками и глубоким вырезом, ожерелье из жемчуга и туфли с атласными лентами обошлись в пятьдесят фунтов.
Итого, шестьдесят два фунта при годовом содержании в тысячу.
Я придирчиво оглядела себя в зеркало. Если это не впечатлит Остина, то хотя бы позлит Бейли.
Ровно в семь я была в холле его поместья, отмечая, что у этого гордеца довольно неплохой вкус. Управляющий проводил меня в гостиную, где я застала занимательную картину: Остин ожидал меня, сидя в кресле, но увидев, что я появилась, он молниеносно поднялся. Он был один. Если Бейли не шарахается где-нибудь по дому, то ужин в ее обществе — самый настоящий фарс. О, уважаемые, как же я не догадалась об этом сразу? Решила, что Остин — простофиля, раз прислал привратника звать меня на тайное свидание, а ведь он
— Добрый вечер, леди Блайт, — на меня глядели проницательные глаза.
— Добрый… — я прошагала к столу, шурша платьем, положила свой зонт и сумочку и начала стягивать перчатки, — а где же миссис Бейли? — спросила промежду прочим, не отрываясь от своего занятия.
Интересно смутится ли мой оппонент? Вижу, что ничуть.
— Миссис Бейли? — он приподнял брови, — думаю, что она уже не приедет.
— Вы заманили меня обманом? — нарочито громко спросила я и резко подняла голову, чтобы увидеть его лицо.
У него был чересчур довольный вид.
— Хочу поговорить с вами, Анна. Вы не против?
— О чем?
— Обо всем.
Слишком туманное объяснение. Он предложил мне сесть в кресло, и мы оказались друг напротив друга. Меня это коробило, но я выполнила просьбу.
— Расскажите мне о себе.
Странное чувство жгло изнутри. Я не привыкла краснеть и смущаться, но мой организм буквально взбунтовался, одарив и тем и другим.
— Что вы хотите знать? — я разглядывала картины на стене вместо того, чтобы глядеть ему в глаза. Это не недостаток воспитания, это… стыд?
— Абсолютно все, — услышала его строгий голос.
— Спрашивайте.
— Леди Блайт, — он расслабленно откинулся на спинку, — начнем с того, что произошло в саду у миссис Вебер.
Мама дорогая… Для чего ему упоминать этот чудовищный сад? У меня возникло стойкое ощущение, что кресло уходит под землю. Сказать, что произошла чудовищная ошибка? Но ведь это была ложь, а я не лицемерка.
— Все, что случилось в саду у миссис Вебер — сказочный сон, Мистер Остин.
— Вот как? Должно быть, этот сон больше не повториться.
— Бывает, что один и тот же сон снится несколько раз.
Он нахмурился, пытаясь понять, какой смысл кроется под этими аллегориями.
— Видимо, я должен извиниться перед вами.
— Только в том случае, если вы действительно сожалеете.
Он некоторое время молча смотрел на меня, затем сказал:
— Нет. Не сожалею.
— Тогда нам больше нечего вспоминать этот сад, мистер Остин.
Он изменил положение, сев удобнее и облокотившись на локоть, и я поняла, что вопросов у него много.
— Вы покинули Лондон из-за скандала?
— Да.
— Сколько вы замужем?
— Одиннадцать лет, — я смутно сознавала, что меня допрашивают.
— Вы были несчастливы?
— Какая разница? — я подняла голову, встретив его взгляд. Остин внимательно и сосредоточено меня слушал.
— Я хочу знать.
Слишком часто в его лексиконе встречалось: «Я хочу». Это говорило о его самоуверенности, и где-то на подсознании мне это безумно нравилось.