До наступления первого Дня
Шрифт:
Они дружно покивали. А Сергей продолжал шептать.
— Женщин и детей не трогать. Бейте только мужчин. Ни один из них не должен уйти в лес. Нападаете одновременно со мной. Не раньше, не позже. Понятно?
Главные групп снова покивали.
— Тогда начинаете. По позициям. Я подожду некоторое время, чтобы все успели. Вперед!
Когда они спешно уползли, Виктор шепотом спросил его:
— Мы с тобой заменяем десяток воинов?
— А как же? — удивился Сергей. — Предполагаю, что
Немного подумав, Сергей вновь зашептал:
— Знаешь, Витек. Я, когда последний раз болтал с Семеном, он мне выдал интересую информацию. Сказал, что тут водятся настоящие драконы. Очень редко, но будто бы иногда появляются и в этих краях. Я перевел это слово только по описанию. И оказывается эти местные деревья, что мы используем, как дома, по ихнему так и называются, драконьими деревьями. Усек?
Виктору вдруг вспомнилась ночь у первого озера. Он поспешил шепотом рассказать другу о случившемся тогда.
— Что же ты раньше не говорил? — упрекнул Сергей.
— Поверил бы, что тогда не со страху померещилось?
— Не поверил бы, — признался он. — Но теперь это уже становится лишним аргументом. Ладно, об этом еще успеем поговорить. Думаю, можно начать штурм. Ты готов?
— Всегда готов, — по-пионерски отсалютовал Виктор.
Они разом поднялись во весь рост и с сумасшедшим гиком кинулись на ничего не подозревающих дикарей.
Одновременно со всех сторон из-за деревьев строем, с криками и копьями наперевес, из засады повыскакивали остальные.
Мгновенный паралич охватил глотов. Они сидели за костром до последней секунды, пока к ним со всех сторон неслась смерть. Только, когда копья вонзились в их первые ряды, они очухались, вскочили на ноги.
Женщины, дети со страшными воплями, путались под ногами и своих и чужих. Кидались во все стороны, словно в курятник лис проник.
Дико озираясь, их мужчины нелепо размахивали дубинами, а сами искали прохода в лес. За единственный выход, на свою голову, большинство приняло направление в сторону тех двоих, одиноких воинов. Вот и поперли в большинстве в сторону страшной булавы и двух мелькающих клинков.
Тут началось настоящее избиение.
Оба друга, буквально, залились кровью диких лесных жителей, а у ног полегли покалеченные и штук двадцать трупов.
Бой закончился, чуть ли не начавшись. За пять минут на прогалине не оказалось ни одного живого глота мужчины. И ни один не ушел в лес.
Не ожидавшие такой мгновенной и сокрушительной победы, воины растерянно озирались, не зная, что делать дальше.
Сергей поднял пятерню.
Когда подскочили к нему главные групп, спросил:
— Потери есть?
Те отрицательно покачали головами.
— Отлично. Теперь осмотрите все их лачуги, не спрятался
Они кинулись исполнять. Сергей присел на камень, попытался горстью травы утереть кровь с лица.
Веревочные петли все еще болтались на их худых шеях тех самых рабынь.
Виктор поднялся с камня и осторожно освободил их от веревок.
— Мы за вами пришли, — сказал он, обняв одну из них за плечи.
Женщины ничего не могли произнести. Рыданья душили хуже предыдущих петель.
К Сергею подбежал воин:
— Там есть странная больная женщина, — сказал он, указывая на самую дальнюю лачугу.
Друзья переглянулись и двинулись туда.
В вонючем шалаше, укрытая с головой в грязные куски необработанных шкур, стонала женщина.
Виктор и Сергей так опешили, что никак не могли прийти в себя. Так и стояли остолбеневшие. Ведь слышали «ой, мама» на русском.
Сергей рывком откинул шкуры. Они увидели худющую пожилую женщину со спутанными седыми волосами, скрюченную лихорадкой прямо на сырой земле.
— Кто вы? — хриплым голосом по-русски спросил ее Виктор.
Женщина заметно вздрогнула и открыла глаза. Она безумно взглянула на пришедших, тут же потеряла сознание.
— Эй, все ко мне! — закричал Сергей.
Воины в тревоге подались вперед.
— Срочно соберите носилки. Быстро!
А сам кинулся по остальным лачугам собирать более-менее нормальные шкуры.
В лачугах жались по углам досмерти перепуганные женщины и дети. Не церемонясь, Сергей выдергивал из-под них те шкуры, которые ему казались лучшими.
Вернулся он с кучей таких шкур. Одну разложил на траву, потом они вдвоем аккуратно перенесли женщину на солнышко.
Воины на скорую руку слепили носилки из ветвей, настелили травой, а сверху положили несколько шкур.
Сергей сам на руках перенес больную на носилки, сверху накрыл еще двумя шкурами. Затем повернулся к воинам и сказал:
— Всё. Битва окончена, возвращаемся.
С этими словами, он подхватил носилки спереди, предоставив Виктору возможность наблюдать за больной в дороге позади носилок.
Бывшие рабыни весь путь назад, что занял гораздо больше времени, чем пробежка до глотов, жались к воинам, словно боялись, что снова окажутся в рабстве.
К вечеру отряд достиг ворот поселения, где их встречали все, кто там был.
На площади торжественно выстроились пятеро старейшин тоже. Но друзья, не задерживаясь, сразу понесли носилки в дом Сергея.
Там аккуратно расстелили шкуры друг на друга, положили на них несчастную землячку, последней накрыли ее.
— Побудь здесь, а я за Семеном, — попросил он Виктора и поспешно выбежал.