До новых снов с тобой...
Шрифт:
– Кто это может подтвердить? – с холодностью в голосе произнес прокурор. Он начинал выводить Елену из себя. – Вы ведь заинтересованное лицо, и может, ваши слова – ложь?
Это было правдой. Елена занервничала. Она перевела взгляд на Сальваторе, который, сжимая кулаки, смотрел на свою дочь, которая наплевала на свою репутацию и сдержала свое слово. В который раз…
– Я могу.
Все взоры переметнулись на мужчину, который поднялся и направился к кафедре. Он усмехался, оглядывая всех присутствующих. Он подошел к кафедре и, дав клятву, взглянул на прокурора.
– Я знал о связи Елены и ее отца. Я был на пляже в тот вечер, когда Елена была там с Сальваторе, а потом они отправились на ферму. Я знал
И если понадобиться, он вызовет Кэролайн, которая вновь подтвердит все вышесказанное. Но этого делать не потребовалось. После десяти минутного совещания присяжные вынесли вердикт: не виновен и полностью оправдан. Ведь отпечатков Сальваторе на этом гребанном кокаине все равно не было!
Его оправдали и отпустили из-под стражи прямо в зале суда. Все начинали расходиться. Елена ринулась к Сальваторе, который ловил на себе осуждающие взоры. Она, со слезами на глазах и улыбкой на губах мчалась в его объятия, чтобы сказать те слова, которые приготовила уже давно: «Мы справились. Я люблю тебя… Нам больше нечего бояться». Ей так хотелось поблагодарить Клауса, который, – несмотря на то, что Сальваторе – его конкурент, – все равно поступил благородно. Ей так хотелось обнять и просто сказать спасибо, договориться об очередном свидании и подарить поцелуй… Но любовь к Деймону заставила забыть о Майклсоне и обо всех присутствующих.
Елена уже готова была впиться в его губы, но кто-то грубо схватил ее за руку. Обернувшись, девушка увидела свою мать, которая грубо отшвырнула дочь в сторону так, что та еле устояла на ногах. Изабель со всей силы, которая была в ней, ударила Сальваторе по лицу и бросилась бы на него с кулаками, если бы ее не перехватил Майклсон, который держал ее за руки, пока Изабель пыталась выбраться из его хватки.
– Тварь! Паскуда! И это еще я имею гниль вместо души?? Это ты! Ты – падший, растливший собственную дочь! Я ненавижу тебя, слышишь?
Елена подошла к матери и стала пытаться ее успокоить, но получила пощечину по лицу. Деймон тоже вспылил. Он аккуратно завел девушку за себя, пока Изабель что-то кричала на своем наречии.
А чего стоило еще ожидать? Любая мать отреагировала бы так… Ведь связь, возникшая между Еленой и Деймоном, не имеет оправдания. Имеет причину, но не имеет оправдания этот страшнейший порок.
Елена оттолкнула Сальваторе и вышла вперед. Она подняла выше подбородок и с холодностью в голосе произнесла:
– А чего ты ожидала? Ты бросила меня. Ты бросила меня! Оставила одну! А он был рядом, когда я увидела весь колорит этого гребанного мира! – голос начинал срываться, по лицу потекли слезы. – Когда я увидела звезды, море, голубое небо! Это он мне показал! – девушка сделала шаг вперед. Ее голос сорвался на крик. – Он мне показал жизнь, а не ты! И я влюбилась! И пока меня секли, пока я познавала плоды предательства Тайлера – ты отдыхала в своей гребанной никому ненужной Европе! И когда ты соизволила нам сказать правду? Тогда, когда мы уже согрешили! Мы оставались в неведении, и если бы он знал, кто я ему – он бы не стал… – Елена подняла голову выше и подошла еще больше к женщине, которая поедала ее взором. Майклсон отпустил Изабель и отошел на несколько шагов назад. – Ты скрывала от нас правду! Ты бросила меня! Ты – вот причина нашей связи. Ты! Ты и только ты! Твое сердце – из мрамора! Твоя душа – из денег! Ты не умела любить и не знаешь, каково это! А мы любим! Мы любим и иногда просто не можем сопротивляться! Ты – причина всех бедствий, и я ненавижу тебя даже не за то, что ты скрыла правду и стала причиной нашего душевного с ним падения! – Следующие слова Гилберт проговорила сквозь зубы: – Я ненавижу тебя за то, что ты винишь нас. Но не видишь собственной вины. И я никогда не прощу тебя!
Елена получила пощечину. Деймон готов был ринуться в бой, преступая свои же принципы не бить
– Да я же для тебя старалась! Зарабатывала деньги, чтобы сделать операцию!
– Да по мне было лучше не видеть вообще, чем видеть, как ты сыграла с нами злую шутку!
Шатенка вырвалась из ее объятий и со слезами на глазах пошла к машине Клауса, который уже стоял там и не знал, что ему дальше делать.
Изабель резко остановилась и, подойдя к Сальваторе, произнесла:
– Не смей приближаться к моей дочери! Я разрушила ее судьбу, но ты не рушь ее до самого основания! Оставь ее в покое!
Цыганка бросилась к автомобилю, а через некоторое время Елену подхватили люди Изабель и запихнули в машину. Клаусу досталось за то, что он попытался вмешаться.
Елену увезли, а он слышал, как она кричала, звала Деймона, звала Клауса, просила мать прекратить все это.
Однажды все выходит из-под контроля. Сальваторе медленно спустился по порожкам, подошел к Клаусу, который безмолвно предложил сигарету.
Затяжка. Первая затяжка всегда самая запоминающаяся. Впервые обожглись легкие, впервые пропитываешься насквозь этим дымом…. Впервые делаешь этот шаг в пропасть и падаешь в эту бездну, скуривая до фильтра нежность. А потом остается лишь горечь, едкий запах и привычка. Деймон вновь сделала затяжку и, выпустив дым, постарался сконцентрироваться хоть на чем-то. Розали, Елена, Изабель – его личные палачи. И двоих из них погубила его бывшая, которая запуталась в своих чувствах и превратилась в стревятницу, которая питается чужими душами. Деймон резко развернулся и пошел по бродвею быстрым шагом, желая отвлечься. Чем быстрее он шел, тем легче становилось. Ощущение мнимой свободы сводило с ума. А потом он пустился в бег. Он бежал и бежал, вспоминая их улыбки и их смех… Он бежал и бежал, крича во всю глотку, чтобы хоть как-то унять эту разрывающую боль. Он чувствовал живость своей души, ощущал, как она разрывается на маленькие частички, ощущал, как боль становится все сильнее и сильнее и вот-вот затмит рассудок. Это напоминало сумасшествие. Он бежал и бежал, чувствуя сумасшедшую боль в ногах, тоску в душе, тоску в сердце… И понимая только одно: в этот раз не получится полить ледокаином свою душу, не получится вызвать апатию и безразличие. В этот раз не получится забыть, ведь он любит так рьяно, так страстно и нежно… И эта любовь оказалась разрушительной. Эта любовь оказалась личным палачом.
Сальваторе знал, что Елена бьется в истерике, кричит матери, что ненавидит ее и никогда не простит. Он знал, что она зовет его на помощь. Он знал, что она бьется в истерике и чувствует, как внутри груднй клетке сердце бьется так сильно, что кажется, что она вот-вот вырвется. И как отключить чувства? Как научиться жить, когда полюбил?
И нет выхода в их ситуации. Лишь придется смиряться с тем, что они остались пепельным снегом в душах друг друга, что они соткались самым болезненным воспитание и самым безумным чувством! Остается смириться с тем, что сигарета скурена…
Остается смириться с тем, что они больше никогда и никого так не полюбят…
====== Глава 38. Избавь себя от нас. ======
– Я все равно буду с ним! – прокричала Елена и ударила в дверь кулаком.
Ее заперли в ее же доме. Девушка медленно сползла по стене и закрыла лицо руками. Слезы опаляли кожу, а головная боль становилась невыносимой. Где-то в глубине души Елена понимала мотивации Изабель, разум твердил о том, что пора разорвать отношения. Уже и так все вышло из-под контроля. Дальше – тупик. Пора остановить этот чокнутый бег и принять реалии, пора забыть. Но как это сделать, если сердце любит? Если так хочется быть с тем, кто учил жить, кого ты учил жить?