До рассвета
Шрифт:
– От арбалетного болта?! Баран, найди труп, пока я не разозлился! Глянь под крыльцом -- вдруг туда заполз.
Кто-то сказал:
– Послушайте меня...
Голос - грубый, слегка охрипший -- шел от самого пола. Пленник лежал с открытыми глазами.
– Ах, очнулся!
– Кол подсел к нему.
– Тогда говори: ты дезертир? Из какого полка? Сколько вас -- двое? Есть что ценное, кроме оружья да монет?
Пленник ухмыльнулся -- снисходительно, насмешливо, будто это не он лежал связанный,
– Глупые вопросы, бандит.
Кол наступил каблуком ему на рану.
– Глупые, говоришь?
Пленник скрипнул зубами, но не застонал. Ухмылка стала кривой, но не исчезла.
– Вопросы тупого барана.
– Тупого, говоришь?
Кол занес сапог над лицом пленника. Тот все еще ухмылялся. Инжи крепко не нравилась эта ухмылка.
– Погоди, Кол.
Парочка отодвинул бандита и присел возле пленника:
– Будь другом, скажи: какой вопрос - не глупый?
Пленник хрипло хохотнул:
– Куда бежать.
– От кого бежать? Твой напарник мертв, а ты ранен и связан...
– Совсем не мертв. Сейчас он скачет к нашим. За пару часов вернется. Если вы не кретины, то бросите все - трактир, фургон, припасы, - прыгнете на коней и помчитесь, что есть духу. А заботить вас должно одно: в какую сторону скакать, чтоб не навстречу нашим? Развяжите меня - отвечу.
Кол загоготал. Раненый дружок заржал в унисон. Анна Грета издевательски фыркнула.
Но Инжи не чувствовал веселья.
– Кто такие "ваши"? Имперская гвардия?
– Развяжите меня. Дайте уйти и сами бегите. Каждая минута на счету, дурачье!
– Возможно, мы последуем совету, но только после того, как ты скажешь: кого нам бояться?
Пленник оскалился:
– Смерти.
– Ну, хватит!
– не выдержал Кол.
– Никто никуда не скачет! Твой дружок давно сдох! Джон, ты нашел труп?.. Джо-он!
Снаружи не донеслось ни звука.
– Джо-он?..
– повторил Кол.
Ответом раздался глухой стук - в ставень окна, выходящего на задний двор. Рина вздрогнула от неожиданности, крошка юркнула за кресло.
– Джон, какого черта ты там делаешь!
Кол поднял фрамугу и распахнул ставни. Морозная ночь ворвалась в комнату, затрепетал огонь в камине.
– Ты где, яйцо битое?!
Что-то длинное, влажное влетело в окно и ляпнуло Кола прямо по лбу. Он отшатнулся, и второй предмет залетел в комнату, шлепнулся на пол. Женщины завизжали, плюгавый посинел и зажал рот ладонью. То была человеческая рука, отрубленная у локтя. Настолько свежая, что пальцы еще дергались в судороге.
В следующий миг Инжи сидел за креслом, рядом с Крохой, но, в отличие от нее, сжимал арбалет, взводя тетиву. Все прятались по углам, выпучив глаза от ужаса. Кол с ножом наготове глядел в черную дыру окна, не решаясь высунуть руку и захлопнуть ставни.
– Дай мне болт, - прошипел Инжи.
Кол бросил ему подсумок, Парочка
– Закрывай.
Дезертир осторожно шагнул к проему. Рванулся - захлопнул ставень. Рванулся - второй. Задвинул шпингалеты, грохнул фрамугой. Выдохнул. Сделал шаг - и чуть не поскользнулся, наступив на руку Джона.
– Чертова тьма!..
Плюгавого хозяина трактира громко, муторно вырвало. Едкий запах блевотины отрезвил людей и развеял панику. Все понемногу приходили в себя.
– Он это... не поскакал за подмогой, - сказал муж Анны Греты.
– Значит, бояться нечего...
– Он всего один!
– воскликнула Анна Грета.
– Парни, вас тут семеро. Выйдите и прикончите его!
Мужчины переглянулись.
– Убейте!
– повторила ростовщица.
– Не хочу...
– пролепетал муж.
Хозяин трактира сглотнул, вытирая губы.
– Они придут. Он не поехал за подмогой потому, что они придут сами.
– Кто - они?
– Эти...
Плюгавый взял кувшин. Налил воды, шумно выпил, плеснул себе на лицо. Упал в кресло и, глядя в пол, заговорил.
Эти люди останавливались здесь в конце лета. Их было три десятка, они носили мундиры имперской алой гвардии и самое отменное оружие, какое когда-либо видел хозяин трактира. Тогда, как и сейчас, они прислали вперед себя двоих. Передали хозяину десять эфесов, чтобы тот разогнал остальных постояльцев и ждал. Он так и сделал. Отряд занял весь трактир на одни-единственные сутки и заплатил еще тридцать золотых монет - больше, чем хозяин зарабатывал за год. "У тебя хорошо. Мы еще вернемся", - сказали ему, уезжая.
А в декабре - неделю назад - прискакал посыльный, сунул плюгавому письмо. "Будем через неделю", - значилось в записке. Кроме нее в конверте лежал вексель на десять эфесов - один из трех, что теперь у дезертиров. Неделя миновала, и явились эти двое - убедиться, что трактир пуст. Если все пойдет, как тогда, в августе, то к рассвету прибудет весь отряд.
– Уходите отсюда, - закончил плюгавый, - спасайтесь, пока не поздно.
И обернулся к пленнику:
– Ты же видел, что мы с братом не при чем? Мы вас не трогали, это все - они! А у нас не было выбора, они заставили...
Пока хозяин говорил, в пленнике произошли перемены. Во-первых, рана перестала кровоточить. Сама собой, без повязок. Во-вторых, что было не менее странно, вся бравада чужака улетучилась. Прежде - одинокий, истекающий кровью - он веселился. Теперь его друг оказался жив, а рана закрылась - но пленник был мрачен, как ворон.
– Тебя не пощадят, - сказал он хозяину трактира.
– Никого не пощадят. У вас один шанс: убейте Льда и бегите.
– Нет!
– вскричал муж-ростовщик.
– Нет-нет-нет! Может, хозяева и провинились перед вами, но мы-то причем? Мы с женой просто заехали на ночлег! Никого не грабили, никому не вредили! Мы ничего не знаем!..