До скорой встречи!
Шрифт:
Уже на следующее утро отец Сэма улетел домой, не потому что думал: сын справится и без него, а потому что его присутствие никак не облегчало состояния Сэма, и он надеялся, его отсутствие поможет. Не помогло. Днем Сэм отнес суп Пенни и оставил у нее в морозилке.
— Со временем становится не так тяжело, — пообещала ему она. — Сейчас ты мне не поверишь и не захочешь, чтобы становилось лучше, но так оно и произойдет, и ничего в этом нет страшного. Позже ты будешь готов это принять.
— Вам-то легко говорить, — жестоко отрезал Сэм.
Пенни изумленно посмотрела
— Я прожила с мужем шестьдесят один год. Попробуй-ка остаться один, когда провел вместе столько лет.
Шестьдесят один год. Сэм продал бы душу хотя бы за одну неделю из этого срока.
— Почему ты сказал, что мне-то легко говорить? — не унималась Пенни.
«Потому что ваш муж никогда вас не любил. Вы прожили совсем не ту жизнь, что вам представляется. И потеря такого, как он, не может считаться настоящей потерей. Потому что он был уже старым, а старики умирают. У вас было целых шестьдесят лет, а я отдал бы душу за одну неделю из них» — так подумал Сэм, но не решился произнести вслух. Если он причинит боль восьмидесятишестилетней старушке, вряд ли ему станет настолько лучше, чтобы оправдать подобный поступок.
— Надеюсь, суп вам понравится, — ответил Сэм. — Если бы существовал бог супа, то им оказался бы мой отец.
Дэш предложил остаться, но Сэм отправил его домой, умоляя позволить ему пару дней побыть одному. Однако кто-то должен был открывать салон для посетителей каждое утро, находиться там весь день, разъяснять все новым клиентам, проводить вводный инструктаж, держать их за руку и наливать им чаю. Настраивать проекции, стирать их, успокаивать и утешать. В первый день, когда Сэм открыл салон после перерыва, Кайли Шеперд, продержавшаяся целых пять бесед, взяла и выпалила Тиму — своему парню — все о его смерти. О том, как они пошли на открытый рок-концерт. Как посреди ясного неба сверкнула молния и поразила его. Какой одинокой и потерянной она чувствовала себя без него. Закончив разговор, она подошла к Сэму, понуро склонив голову:
— Простите, кажется, ему нужно стереть память.
— Похоже, вы установили рекорд, — мягко подбодрил ее Сэм. — Пять раз — это очень много.
— Я помню, вы объясняли, почему так важно не рассказывать. Но вы не представляете, как трудно удержаться!
— Представляю, — ответил Сэм. — Еще как представляю!
— С одной стороны, стало хуже оттого, что я рассказала, — призналась она. — А с другой — отлегло от сердца.
Они долго простояли обнявшись, а потом Сэм стер память Тима.
— До завтра, — попрощалась Кайли, помахав ему рукой и чуть улыбнувшись.
Они оба плакали.
В восемь вечера Сэм запер двери салона и пошел домой. Он решил, что готов снова попробовать.
— Сэм! — обрадовалась она ему и немного удивилась: — Ты ведь никогда мне не звонишь!
— Правильно, ведь мы живем вместе и работаем вместе, — еле слышно ответил Сэм.
— И спим вместе, — захихикала Мередит. — Совсем голые и прижавшись друг к другу. Так что произошло?
— Ничего особенного. Как у тебя дела?
— Хорошо, у меня ничего нового. Ты точно в порядке?
— Да, —
— А если серьезно? — Она не купилась и теперь пристально вглядывалась в него. — Что случилось?
На этот вопрос существовал лишь один ответ.
— Ты умерла, детка, — тихо произнес он. — На прошлой неделе. Я не звоню тебе по-настоящему. Это «Почта для мертвых».
Черт побери!
— Черт побери! Сэм!
Только в случае Мередит и еще Дэша, Сэма и его отца электронная память содержала информацию о сервисе «Покойная почта». Соответственно, Мередит знала, о чем он говорит. Вот почему он решился. И еще потому, что не в силах был удержаться. И еще потому, что больше нечего было сказать. И еще потому, что так жутко выглядеть и разговаривать таким убитым голосом Сэм мог лишь по одной причине.
— Как это произошло? — выдохнула она.
— Помнишь, ты обещала бабушке пойти на рынок и купить ей оливкового масла и еще кое-чего? — Конечно, она помнила, ведь разговор об этом тоже происходил онлайн. — Один престарелый маразматик не справился с управлением и врезался в Рейчел.
— Рейчел?
— Свинью Рейчел.
— И что?
— И она придавила тебя.
— Прости, любимый, я не понимаю, — озадаченно произнесла Мередит.
— Нет, конечно не понимаешь.
— Черт побери! — повторила Мередит. — Подожди-ка, я все-таки пошла за маслом? Но зачем?
— У тебя случился приступ…
— Безумия?
— Ностальгии. Она ведь попросила тебя. Ты решила сделать это в ее память. Ты думала, существует мизерный шанс, что она приедет. Ты дала обещание.
— Хочешь сказать, меня убило потакание собственной слабости и легкое помешательство?
— В числе прочих вещей, — согласился Сэм. — Многих других вещей. Еще родители собирались приехать, помнишь? Ты и для них хотела купить еды.
— Ах, точно. Как мама с папой?
— Так себе.
— Могу представить.
— Знаю, что можешь, — прошептал Сэм.
— Сэм, черт, мне так жаль! Прости меня!
— Мерд, это мне жаль! Я… — Ему не удавалось подобрать слова, которые все выразили бы. — Прости меня!
— За что?
— За многое. За все. За «Покойную почту». Вообще за все.
— Слава богу, что есть «Покойная почта». — Мередит движением руки указала на рамочку вокруг себя в окошке чата на экране его компьютера. — А ты как?
— Так себе.
— Могу представить, — снова сказала Мередит и была права. Она действительно могла.
— Хуже некуда. Правда, теперь, когда я говорю с тобой, немного лучше. — Он робко посмотрел на нее, чувствуя нечто отдаленно напоминающее облегчение. Казалось, пик боли схлынул. — Я так рад слышать твой голос, видеть тебя… Ты не представляешь!
Она приложила пальцы к губам, затем к сердцу и потом к камере. Сэм повторил ее движение.
— Мне так тебя не хватает! — проговорил он сквозь слезы.
— Сочувствую, — жалела его Мередит, но сама она по нему не скучала. Такой тоски в ее электронной памяти не было. Программа знала, что Мередит чувствовала бы то же самое, потеряй она Сэма, но само ощущение было ей незнакомо.