До следующих свайпов
Шрифт:
Когда мы прогуливались мимо суда, в котором я некогда работала, стало холодно, мой напарник дал мне свою куртку. Это был первый раз, когда я взяла чужую куртку. Первый раз за весь вечер наши разговоры стали милыми: мы разговаривали о его жизни, о совершенных им административных правонарушениях, за которыми следовали постановления суда, о поездках в Москву, о его планах на будущее. И я поняла, что за этим извращенцем скрывается не такой плохой парень, за исключением факта о мелкой административке, конечно же.
Он провел меня до подъезда и обнял. Я зашла в него с неким сожалением и чувством вины, зная, что у нас не будет второго свидания, ну и этого… «чтоб в красивом белье», как он любит.
Я поняла: ему от меня нужен только секс. Это неплохо, но это не он… А кроме того, эти желтые
В квартире со злости я удалила все свои откровенные фото из анкеты и бортанула этого парня.
После предпринятых мною попыток кровной мести ответчику за то, что он ведет свою личную жизнь, а я тут меняюсь ради него, я умерила свой пыл, но все же продолжала быть влюбленной в него одного.
Глава 31. И здесь все еще не о сексе
Я не видела ответчика до конца лета 2021 года. Летом в моей жизни случились ужасные события: моя коллега попала в больницу из-за нервов и переживаний и решила поставить на работе в организации жирный крест. Буквально в то же время к нам в организацию наведываются гости из управления департамента финансовых расследований. Это была пятница — 13 августа.
После того, как наш кабинет переполошили и вынесли из него кучу документов, я не могла ни о чем думать. Единственное, что я действительно хотела, — видеть ответчика.
Я начала писать ему. Сначала я пригласила его поиграть в теннис. Ответчик согласился, но сказал, что в его офисе есть теннисный стол и ракетки и мы можем поиграть там. Я была рада, тому, что он увидит меня в моей лучшей спортивной форме. К тому времени я очень нравилась себе, а мое эго разбавляли комплименты незнакомых мужчин. Кто-то на улице сказал: «О, спортсменка», кто-то на занятиях по бачате спросил: «А ты случайно гимнастикой не занимаешься?». Я чувствовала, что я спортивна, привлекательна, но, к сожалению, не жизнерадостна и не энергична. Я хотела показать результат своих трудов — «тренировок», а также финансовых вливаний в красивую одежду и косметичку, на которые уходило больше половины моей заработной платы.
И мы встретились. В один из летних солнечных деньков. Я должна была ожидать его у кинотеатра «Мир». Я подошла туда — в коротком белом топе и короткой юбке. Моя одежда, естественно, подчеркивала мои достоинства, немного создавала их в области груди, и скрывала недостатки. Я долго не могла его найти, потом он написал и спросил, где я. Он сам меня нашел. Я была рада его видеть, а он назвал меня «одиноким тополем». Такой эмоциональный контраст случился. Он предложил прогуляться и мы двинулись вдоль ул. Ленина на ул. Набережную. Я заметила, что у него уже было две морщинки на лбу, он был немного неуклюж и напоминал мне моего брата. Я как будто бы была на встрече с собственным старшим братом. Я думала, не родственники ли мы с ним случайно. Он рассказывал мне о своих свиданиях, показывал фотографии на телефоне некоторых девушек, с которыми гулял. И я понимала, что я лучше. Пока мы ходили по улице, он был обходителен, вежлив и хотел понравиться. Мне было тяжело с ним идти, я все еще боялась быть некрасивой. По пути к офису, опять проходя по Ленинке он говорил о том, что много красивых девушек на Ленинке в его вкусе, а в столице их еще больше. Он говорил, что ему нравятся худые, что ему хочется покормить их. Потом напротив нас прошли две дамы и он сказал: «Эта толстая, а эта старая…» Эти слова никак не вписывались в тот его идеальный и благородный образ, который я придумала себе за время отсутствия общения между нами. Это был звоночек, и какая-то часть меня понимала, что он изменился, что я совсем не знакома с этой его стороной — холодной, напыщенной, пустой, циничной. Моя психика объясняла это его низкой самооценкой и неудачей в браке, но я же все изменю.
Он рассказывал мне о своих последних отношениях — с девушкой Кариной (её я уже знала заочно). Он говорил о том, что заботился о ней, покупал ей ромашки, одежду, забирал пьяную из клуба, возил в столицу в аквапарк. В общем, и у этой девушки было все, чего не было у меня. Ко мне никогда никто так не относился. Никто не дарил цветов и не заботился обо мне. В моей душе как будто что-то кричало, но это что-то я не могла показать ему, нельзя
Так мы прошли по Ленинке и пришли к нему на офис. Мне было интересно, как он там у себя все обустроил.
Когда мы пришли к зданию, на первом этаже которого было кафе, мы поднялись наверх по лестнице — я шла за ним — и оказались в помещении. Все было в синих тонах, на стене была нарисована элегантная дама, в центре стоял теннисный стол, на подоконнике зелень (ладно, цветы, а не укроп и петрушка), а за теннисным столом дверь, ведущая в другие помещения. Он сказал, что ему нужно решить один вопрос и ушел туда. Его не было долго. Я начинала грустить, потому что он оставил меня одну, но я знала, что где-то у него установлена камера, поэтому старалась выйти красиво в кадре. Но это была не я… Не мои чувства, это было то, что я хотела ему показать.
Когда он вернулся, мы начали играть в теннис. Я помню, что хотела быть грациозной, когда шарик падал на пол. Я хотела, чтобы он оценил мою фигуру. Я видела, что он смотрит. Но он играл со мной и даже не поддавался. Он изменился, стал холодным, что ли… Он жестко отбивал мячи, а я едва держала ракетку. Потом он издевательски пытался играть одной рукой — левой, наверное, и все равно выигрывал… Мне было некомфортно, я чувствовала себя ниже плинтуса, он не относился ко мне как к равной и, видимо, его уважение ко мне сошло на «нет» (быть может, его и вовсе не было).
Когда мы доиграли несколько партий, он молча отошел к стойке у входа и заглянул в свой телефон. В глухом молчании я ожидала дальнейших предложений, я не хотела уходить, он видел это, и, скорее всего, уже хотел от меня избавиться, соответственно и предложений по поводу дальнейшего совместного времяпровождения не поступало.
Затем ему, скорее всего, стало жалко меня и он показал мне пару видео, где он прыгает с парашютом. Он был симпатичен на этом видео. Я задала ему какой-то глупый и туманный вопрос для того, чтобы закрыть большую паузу во вселенском молчании… Он что-то ответил, а что, мне было абсолютно не важно. Потом он направился к выходу и спросил: «Куда тебя подвезти?». Я ответила: «Меня не нужно везти. Проведи меня». Я сделала это специально, я хотела поговорить с этой каменной стеной и понять, нравлюсь я ему или нет. Ведь если бы мы ехали в его машине, он включил бы музыку и мы не говорили бы вообще, а кроме того, он отвез бы меня домой за минут 5-7. А я хотела провести с ним время, хотела узнать его лучше. Благо, он согласился и мы пошли.
Тогда он спросил: «Я Вам всю дорогу рассказывал, какие девочки нравятся мне. А что у Вас в личной жизни?». В тот момент мне показалось, что он очень издевательски общался со мной на Вы. Откуда он взял эту манеру? Я общалась на Вы, когда хотела держать от человека дистанцию. С ним я хотела преодолеть свои внутренние барьеры и общаться на «ты», я хотела, чтобы он стал для меня ближе. Но не только эта иронично-аристократичная манера пугала меня. К тому времени у меня на личном фронте было одно сплошное ничего… Ведь все эти годы я мечтала только о нем, я собирала красивое кружевное белье «на случай» только с ним, я тренировалась почти каждый день, я доводила свое тело до совершенства, чтобы приехать к нему и понравиться. И я ответила: «Ну я долгое время училась, мне было не до любви… Я считаю, что любовь тянет ко дну, а мне важны работа и карьера». Такой ответ его не устроил и он задал следующий вопрос: «А секс, что в нем нравится?»