До свидания, Натанаел !
Шрифт:
Стиральная машина глухо гудела и сбивала вторую порцию масла. Я сел на край тахты. И когда отец спросил, кто приходил и что хотел, я, словно все это совсем неважно, ответил: - Так, парень один.
– Сейчас исчезнет, - сразу угадала мать.
Рубен посмотрел на меня и подмигнул: мол, правда исчезнешь? Я незаметно ему кивнул и пересел на ступеньки балкона. Когда мама выключила стиральную машину и надо было сцедить тан, я уже был не на тахте и некому было держать шланг.
– Я же сказала, исчезнет!
– недовольно проговорила
Но Рубен подоспел ей на помощь, подставил посудину, и тан, пенясь, начал литься. Тут-то про меня л забыли. Воспользовавшись минутой, я выскользнул со двора. До моста я бежал, но когда очутился на холме, мне уже только казалось, что я бегу. На самом деле я шел по тропинке, ведущей к монастырю, которая вскоре повела меня вниз к оврагу.
Спускаясь по склону, я вспомнил, что на сегодняшний вечер договорился с дедом Гласевосом помочь ему наносить глины. Значит, еще раз предстоит пройти по этой тропинке.
Только тогда уже подниматься будет тяжеловато. Глина - не перышко.
Овраг был очень глубоким. Посмотреть сверху, от церкви, голова закружится. А когда спускаешься к журчащему ручью, чувствуешь какую-то таинственность, и сердце начинает беспокойно колотиться, даже холодеет, и по телу пробегает дрожь.
Деревья, что росли на противоположном склоне, уже начали менять краски, и это было удивительно прекрасно. Я любил ходить в овраг. Во все времена года мне здесь нравилось. Впервые я прошел этой дорогой, когда мне, наверно, было года два. Тогда я с мамой приходил в эти места. Она собирала шиповник. Потом мама уже не ходила, мы с ребятами собирали красные бусинки и мешками носили их домой, сушить на зиму, для отваров разных, взрослым...
В нашем овраге есть еще другое, что очень меня удивляет. Здесь человеку кажется, что он окончательно и безвозвратно оторвался от мира. Или, точнее, кажется, что на всем свете .существуют только такие таинственные и прохладные овраги, и нет ни деревень, ни сел, ни городов, и людей-то даже нет. Только ты один в мире да еще муравьи и букашки разные,, что ползают вокруг тебя, и птицы в небе... А еще мне верилось, что в нашем овраге обязательно должны обитать мифические животные. И если из-за какого-нибудь дерева или куста как-то вдруг действительно появилось бы такое и заговорило бы со мной человеческим языком, я бы не растерялся и не испугался, так мне в это верилось...
Я не заметил, как дошел до самого низа. У ног моих шумела речка. Удивительная эта речка. Воды в ней - всего ничегошеньки, но шумит, закроешь глаза - подумаешь, Ниагарский водопад рядом.
У орешника меня никто не ждал. И вообще вокруг не было ни души. Я сел на камень и решил подождать.
Нет ничего скучнее ожидания на этом свете.
2Надоело мне смотреть по сторонам, и вдруг пряма перед собой, на земле, Я увидел жабу, которая тоже чего-то ждала...
Я вххгал с камня и подошел к ней. Присел на корточки и наблюдал, как она дышит.
Жаба словно
Прутиком я попытался столкнуть жабу. Она не двигалась с места. Только тяжело пыхтела. Я разозлился и толкнул сильнее. Жаба опять не тронулась. Мне все надоело, и я решил снова сесть на камень и ждать. Только отошел, жаба прыг и растворилась в окружающей зелени.
И в то же время в глазах у меня потемнело. Вначале я не понял, что произошло, но потом вдруг почувствовал, что задыхаюсь в каком-то пыльном мешке. Что это? Я несколько раз чихнул и подумал что дышу как та проклятая жаба...
Я еще на пришел в себя, как доги мои оторвались от земли. Попробовал закричать, позвать на помощь, но какая-то ручища через мешок зажала мне рот. "Кто это?" - пронеслось в уме. Я стал извиваться, чтобы вырваться из рук несущих меня людей. Но мои ноги и плечи сжали еще сильнее, потом какая-то пара рук, как клещами, обхватила меня, и я поплыл в воздухе. Не могу сказать, сколько времени все это продолжалось. Едва я делал новую попытку вырваться, меня сжимали пуще прежнего.
Потом руки у носильщиков, что ли, устали, меня положили на землю, на живот.
Земля была каменистой. Все кости болели. Вдобавок кто-то коленями придавил сверху, затем крепко стянули мешок над головой, окрутили веревкой и подбросили в воздух.
– Натанаел! Натанаед!
– закричал я с надеждой, что, может, он уже пришел в овраг и услышит меня...
Тогда мои мучители, видно, очень рассердились, зло провели рукой по мешку, там, где было лицо: хотели, наверно, заставить меня замолчать. И так мне стало больно от грубой холстины, что я чуть не взвыл...
Нет! Сопротивляться было бесполезно...
Но кто эти люди, осмелившиеся средь бела дня похитить человека и так варварски с ним поступить?
Они не издали ни звука. Я слышал только тяжелое дыхание и еще шум падающих камней, выскальзывающих из-под ног. Куда они меня волокут? Неужели уже вынесли из оврага? Я прислушался. Шум речки доносился справа. Следовательно, они поднимаются вверх по течению. Вот меня опустили на землю. Вернее, бросили, как мешок с мукой.
К счастью, камней тут не было, и я шлепнулся на мягкую землю.
Потом я услыхал звуки удаляющихся шагов. Неужели они бросили меня и ушли? Когда шаги стихли, я осторожно попытался устроиться поудобнее, решив, что потом попробую освободиться из мешка. Но едва только я задвигался, кто-то стукнул меня по голове...
Значит, при мне оставили .сторожа.
– Слушай!
– из мешка взмолился я.- Что вы хотите от меня?
Никакого ответа.
– Ты что, язык проглотил, что ли? Ох!..
Я замерз и стал шевелиться, чтобы согреться.
– Ну ладно, ладно.
– сказал я.
– Чего дерешься? Мне холодно... Как тебя зовут? Давай знакомиться. Я - Тигран.