До встречи с тобой
Шрифт:
— Мы должны поговорить о том, что со мной происходит.
Его взгляд оторвался от кружки и переместился на ее лицо. Наклонившись, он поцеловал ее в уголок рта, затем сел.
— Ладно. Что происходит?
— Моя мать боится за свою жизнь.
— Как иронично.
— Да. Как ни странно, но я видела ее дважды. Возможно, однажды прощу ее. Я не прошу тебя сделать того же, но я могла бы.
— Могла бы? Сможешь ли ты когда-нибудь по-настоящему простить ее?
— Ею манипулировали, когда она не могла постоять за себя. Смерть Райна опустошила ее.
— Тогда твоя жизнь должна была значить
— Ты прав. Я не защищаю ее. Я только утверждаю, что она проблемная женщина, которая сейчас боится за свою жизнь, но больше боится за мою и поэтому предложила поддержку.
Тейлор переваривал то, что она говорила.
— Ты не в силах изменить прошлое, поэтому хочешь изменить будущее.
— Я не хочу жить со злостью в сердце. Она посещает психотерапевта пару раз в неделю. Все, на что я могу надеяться, — что она получит необходимую помощь и будет рядом, когда я буду в ней нуждаться.
— Ты удивительная женщина, знаешь это, Джуд Барретт?
Она улыбнулась, услышав это. Джуд улыбнулась, находясь рядом с мужчиной, которого любила больше всего на свете.
— Это еще не все. Калеб Монро сегодня подает петицию от моего имени, чтобы вернуть мне права, а также предъявить доказательства, свидетельствующие о неправомерных действиях Бликмана и доктора Конроя.
Хейзел в изумлении опустил голову на ладонь и потер лоб.
— Серьезно?
— Мой дядя оставил мне наследство, или то, что я называю деньгами из-за чувства вины. Мы с Калебом будем требовать вернуть всю сумму или то, что от нее осталось.
Тейлор уставился на нее в полном благоговении.
— У нас есть показания пяти разных сотрудников из «Бликман», которые написали заявления от моего имени о том, что им не только угрожали на работе, но и что они сами столкнутся с последствиями, если проговорятся. Короче говоря, они готовы сражаться в честной борьбе.
— Как же… когда… Калеб?
— Он взял меня в качестве бесплатного клиента, чтобы моя семья не смогла отследить какие-либо платежи. И я подружилась с медсестрой, которая работает в больнице Бликмана. Она свела меня с психиатром здесь, в городе, который тоже работал со мной бесплатно. После двух месяцев консультаций он сказал, что я не сумасшедшая по мнению моих родичей и доктора Конроя.
Тейлору потребовалась секунда, чтобы переварить все, что она только что выложила ему.
— Все это ты делала сама?
— Ну, мне помогала моя подруга Лейси, медсестра из клиники Бликмана, и да, мне пришлось. Пришлось дать отпор.
Затем внутри Тейлор почувствовал раздражение.
— Почему ты не пришла ко мне? Я бы помог тебе. Я бы сделал для тебя все, что угодно. Почему ты не доверяла мне? — Она коснулась его щеки, затем поцеловала в подбородок.
— Я доверяю тебе свою жизнь. И знаю, ты бы сделал для меня все, что угодно, но не была уверена, готов ли ты за мной присматривать, и мне не хотелось давать тебе ложную надежду. Иии, мне нужно было сделать это самой. Я не хотела приходить к тебе такой, какой была раньше. Я хотела быть полноценной, свободной, для тебя, но, что более важно, для себя самой.
Поглаживая ее колено, он нашел в словах Джуд новый настрой и блеск в глазах.
— Я понимаю.
— Скоро узнаю. Калеб сказал, что позвонит мне.
— Могу заплатить ему за время, которое он потратил на твое дело, если хочешь.
— Он получит прибыль, когда мы выиграем, так что не волнуйся.
— В тебе столько уверенности.
— Так и есть. У них нет никаких оснований — ни юридических, ни медицинских — оставить опекунство.
С широкой улыбкой он предложил:
— Мы должны отпраздновать это.
— Для начала дождемся окончательного вердикта.
Его рука скользнула вниз по ее талии и обратно вверх.
— Я подумал, может, сделаем это в спальне? Праздник, где будем только ты и я, и матрас.
Джуд так сильно скучала по его прикосновениям. Ещё больше по нему. Были ночи в розовой тюрьме, когда ее тело и душа изнывали по нему.
Ни один из них не знал, как долго им придется ждать с ее опекунством, но она больше не хотела отказывать ни своему сердцу, ни телу. Чувствуя себя увереннее в его присутствии, она встала и подошла к дивану. Перегнувшись через подлокотник, она потянулась за подушкой с другой стороны, затем оглянулась на него.
— Матрас? А я-то думала, вы более изобретательны, мистер Барретт. — Она пошевелила попкой, подзывая к себе.
Вспоминая их предыдущие «приключения», Хейзел знал, что им всегда было хорошо вместе, задорно, но эта новая сторона Джуд была игривой. Он определенно мог бы сыграть в эту игру. Он встал, барный стул заскрежетал по деревянному полу.
Джуд наблюдала, как мужчина, который был добросердечен, красив и щеголял какой-то по-настоящему сексуальной развязностью, подошел к ней. Этим утром, с его растрепанными волосами и мечтательным взглядом, он был абсолютно достоин того, чтобы пускать слюни при виде него. Джуд добавила это к его нескончаемому списку достоинств. Его подтянутая грудь и точеные руки прекрасно сочетались, мышцы сокращалась, заставляя ее забыть обо всем. Она закрыла рот и приподнялась, поворачиваясь и усаживаясь на подлокотник дивана. Девушка прикусила нижнюю губу, когда под его горящим взглядом показалось предвкушение.
Наклонив к ней голову, он уперся бедрами в ее колени, кончиками пальцев пробежался по ее шее и под бретельку лифчика.
— Чего ты хочешь, Джуд?
Его глаза были напряженными, губы соблазнительными — так близко и в то же время слишком далеко от ее собственных. Одна из ее лямок уже была спущена, и парень принялся за другую. Она протянула руку и расстегнула лифчик, а он снял его с ее рук и отбросил на диван.
— Я спросил, чего ты хочешь, — повторил он прямым голосом, поглощенный делом.
— Тебя.
— Как? Каким ты меня хочешь, красотка?
Игривость, казалось, ускользала из ее голоса, когда он разжигал в ней желание изнутри.
— Здесь. Сейчас.
Его пальцы снова коснулись ее лица, и он приподнял ее за подбородок.
— Я люблю тебя.
Ее глаза расширились. Его слова были пропитаны соблазном. Хейзел всегда был преданным любовником, но прямо сейчас настоящим хищником.
— Я люблю тебя, Тейлор, — она выделила букву «Т» в его имени, затем облизнула губы.