Добро пожаловать на дно
Шрифт:
— Ну, положим, взорвали не вы, но вы могли видеть, кто это сделал.
— Конечно, могли видеть! — сразу согласился мой дружок. У меня защемило под ложечкой. Куда он сует свою голову? У нас ведь кроме подозрений на Фитиля ничего не было. А подозрения не пришьешь к одному месту. Однако плохо я знал своего дружка. Когда старлей клюнул на его заявление и, раскручивая дальше, спросил:
— И кто же это?
Данила ответил:
— А тот «кое-кто», кто видел нас у плотины. Этот «кое-кто» и взорвал.
Клянусь, старший
— Пошли вон.
Дважды упрашивать нас не пришлось.
Но наши злоключения на этом не закончились. К вечеру, когда от нечего делать мы слонялись по городу, около нас остановился джип Корявого Сучка. Его хозяин почтил нас своим вниманием.
— Залазьте, поговорим! — поманил он нас пальцем, открывая дверцу. Бежать было бесполезно, но и лезть в машину боязно.
— А чего надо? — Данила осадил местного нувориша, сделав вид, что не узнает его. — Хочешь поговорить, выходи. Тебе нужно, не нам!
И я еще добавил:
— Мы с вами, милостивый сударь, незнакомы! Какие у нас могут быть общие дела?
Сучок побагровел.
— Вы на берегу козу пасете?
Данила прикинулся дураком.
— Что, наша коза вашей козе лужок объела?
Я тоже вставил свое веское слово:
— Вы крупный специалист по рогатому скоту? Здесь наши интересы пересеклись?
Пришлось хозяину джипа выйти из машины. Покачав одобрительно головой, он сбавил тон.
— Я вот что хотел у вас, ребята, спросить, когда вы свою козу пасли у Змеиного гнезда, ничего подозрительного не видели?
Мы с Данилой хорошо помнили, что они все зациклились на аквалангисте. Никакой другой версии пропажи мешка с драгоценными камнями при нас не выдвигалось. Есть в этой идее рациональное зерно. Поэтому я подумал, а почему бы не помочь ближнему, раз он ищет не там где потерял, а на светлом месте, и задал наводящий вопрос:
— Вы про аквалангиста или про монстра-чудище спрашиваете?
В принципе больше ничего можно было не говорить. Я всего лишь подтвердил версию Хвата, что мешок с драгоценностями умыкнул двуногий монстр, аквалангист.
— А на кого он был похож? — с придыхом спросил Сучок.
— Кто, монстр?
— Нет, аквалангист!
— Вы имеете в виду хозяина этого змея-монстра? — снова задал я уточняющий вопрос. Мой дружок бросил на меня косой взгляд. Мне показалось, что я окончательно запутываю Сучка, а на самом деле как впоследствии выяснилось, был недалек от истины.
— С чего ты взял, что аквалангист был его хозяином?
Рассчитывая на невысокий умственный уровень Сучка, я допустил досадную оплошность. Вспомнив старый фильм «Тарзан», я заявил:
— Так он на нем плавал!
Не поверив мне, Сучок недоверчиво скривился и перешел от волнения на блатной жаргон:
— Кто на змее плавал? Аквалангист на анаконде? Что ты, малец, гонишь? Я тебе
Пришлось Даниле спешить на помощь.
— Не веришь, не надо, а мы своими глазами видели. Пошли отсюда, Макс!
Я чувствовал, что Сучка распирало от вопросов, но он не стал их задавать, а вскочил в джип и рванул с места. Как только машина отъехала, Данила взъелся на меня.
— Зачем ты ему врал? Эти идиоты теперь от нас не отстанут!
Через час я убедился в правоте своего приятеля. К нам снова подъехал на джипе Сучок, но вылез из машины только Хват-Барыга. Из всей их компании Хват был самым умным и хитрым. Поэтому при нем рот надо было открывать осторожно. Ему вообще не терпелось из наших уст услышать то же самое. Я предпочел молчать, предоставив право отдуваться своему дружку, у него это здорово получается.
— Говорите, вы аквалангиста видели у Змеиного гнезда? — без всяких предисловий спросил Хват.
— Никого мы не видели! — грубо ответил Данила.
— А вот Сучок говорит, будто вы сказали, что он на змее катался.
Данила скептически скривил губы, делая вид, что не понял, о ком идет разговор, и спросил:
— А не путаешь? Кто, говоришь, на змее катался, Сучок? А не наоборот, змей на Корявом Сучке?
Хват не смог удержаться от улыбки. Так, походя, как бы между прочим, унизить гордого и обидчивого Сучка никому давно не удавалось. Фамилия была трагедией семьи, за глаза их называли так, как сказал сейчас Данила, Корявыми Сучками. Комплексу неполноценности и подпитка не нужна была, всходы получались отменные.
Разное болтали о Сучках.
Что из-за корявой фамилии и единственный сын пострадал. Олежка, мол, посватался к красавице Наташке, а та его прилюдно высмеяла: как меня будут соседки за глаза называть? Ни за что, ни про что всю жизнь проходить Сучкой — не хочу! Потерявший от любви голову, молодой отпрыск славной фамилии отбыл в неизвестные края залечивать душевную травму. Папаша так до сих пор и не знал или делал вид, что не знает, где обретается его единственное чадо.
Но нам с Данилой это было по барабану. Сейчас перед нами стоял Хват и спрашивал про аквалангиста, а мой дружок валял дурака, утверждая, что змей катался на Корявом Сучке.
— Вы и это видели?
Трясина разговора затягивала нас все глубже и глубже. Глаза у Хвата нехорошо сузились. Он понял, что мы слишком много знаем. То, чего Данила боялся больше всего, случилось. Мой дружок сдал сам себя. Я не знал, как теперь он будет выкручиваться, а Данила и не думал унывать. Улыбнувшись, он сказал:
— Старлей из милиции нас о том же допытывал, только мы ничего не видели! Он нас и отпустил. Обещал, если узнает что про козленка, сообщить нам. А вы козленка случайно не видели? За козленка ведь отвечать придется, он до козла мог дорасти. Там у Змеиного гнезда пропал, — подытожил беседу Данила.