Добро пожаловать на "Райский" остров
Шрифт:
– Через три часа будет рейс, - сказал он.
– А что с паромом? – я встала и прошла к шкафу, достала свой чемодан.
– Я отвезу тебя на амфибии. Успеем.
Я усмехнулась и, раскрыв чемодан, принялась складывать в него свои вещи, а точнее, просто побросала их туда кое-как и застегнула молнию. В шкафу остался висеть только один белоснежный халат, оставшийся после Лоусона. Я едва взглянула на него, прежде чем захлопнуть дверцу. При виде вещи, принадлежавшей Майклу, к горлу подступила тошнота, а сердце сжало болезненным спазмом.
Пустота, царившая внутри меня со вчерашнего дня,
«Прочь отсюда, - сказал мне внутренний голос, - уезжай!»
Я переоделась в простое платье, огляделась в номере, старательно припоминая, все ли я взяла. Клайв подхватил мой чемодан и вышел в коридор. Я поспешила за ним. Больше меня здесь ничто не держало. За регистрационным столиком выписывавшая меня из номера девушка предупредила, что за остаток отдыха деньги мне, скорее всего, не вернут, но я пропустила эти слова мимо ушей. Разве меня сейчас волновали такие мелочи?
Настораживало только то, что Клайв не стал уговаривать меня остаться.
Он словно и сам желал, чтобы я улетела как можно скорее.
Что ж, в этом случае наши желания совпадали.
**********
Когда мы вышли из отеля у Клайва зазвонил телефон. Взяв мобильный, парень бросил взгляд на имя звонившего, затем посмотрел на меня и, извинившись, отошел в сторону.
– Это по работе, - сказал он.
– Хорошо.
Я перевела взгляд на океан. Сегодня он был тих и спокоен. Полная противоположность тому, что творилось в моей душе. Мне казалось, что подобную боль невозможно вынести и, тем не менее, я жива и здорова, дышу и хочу жить дальше. Пусть и без Майкла.
Он преподал мне хороший жизненный урок, но благодарить за такое невозможно.
Я покосилась на Клайва. Парень стоял в моей сумкой в руке и что-то быстро говорил. Кому, я не знала. Мелькнула лишь отчаянная догадка, что звонит Майкл, но я тут же поняла, насколько бессмысленно надеяться после того, что случилось.
Да я его видеть не желаю! Мерзавец, похотливый кобель!
За спиной тихо простучали каблуки. На плечо опустилась женская рука и повернув голову я сначала посмотрела на тонкие пальцы, сжавшие мне плечо, а затем развернулась всем телом и увидела обладательницу золотых перстней, украшавших почти каждый палец женщины.
– Уезжаешь? – спросила Флоранс насмешливо.
Внутри у меня все перевернулось. Хотелось вцепиться в волосы сопернице, заорать на нее, ударить по лицу, но вместо этого я лишь улыбнулась и ответила:
– А что, разве и так непонятно?
Флоранс пожала плечами и наконец-то убрала руку с моего плеча.
– Счастливого пути, - проговорила она и, немного наклонившись ко мне, доверительным шепотом произнесла, - он был чертовски горячим.
Я отшатнулась. Наверное, не стоило делать это, не нужно было проявлять эмоции, но вышло скорее интуитивно.
На губах у мисс Оливье растеклась насмешливая улыбка.
– Нам обоим понравилось. Да, так бывает. Сегодня мы, наверное, повторим. Он без ума от меня.
Я покачала головой.
– Удачи, - только и смогла произнести, про себя решив, что такая, как эта рыжая гадина как
Я посмотрела на Клайва с облегчением заметив, что он закончил говорить по телефону и уже направляется ко мне. Флоранс прошествовала мимо нас в сторону пляжа и на вопросительный взгляд МакКаммона я ответила лишь равнодушным пожатием плеч.
– Что она хотела? – спросил парень. Взгляд его казался обманчиво спокойным.
– Просто увидела, что я уезжаю и подошла попрощаться, - ответила как можно ровно.
– Ясно, - проговорил Клайв и добавил, - идем?
– Идем, - я смогла даже улыбнуться. Наверное, потому что мне не терпелось как можно скорее покинуть этот остров и всех его обитателей.
*********
Опустив телефон на стол, Майкл стиснул зубы.
Вот и все. Изобель будет довольна. Мелани уезжает. Точнее, улетает. Клайв позаботится о том, чтобы она добралась в аэропорт и лично посадит ее на рейс. Так будет спокойнее и ему, и ей.
Лоусон криво усмехнулся.
Сказок не бывает. Не в его жизни. Даже когда тебе начинает казаться, что счастье еще возможно, реальность напоминает о себе столь жестоким образом.
Мужчина на миг прикрыл глаза и позволил себе представить Изобель. Она стояла перед ним как наяву. И он держал ее за горло и давил, глядя, как сереет лицо бывшей жены. Давил и не мог остановиться. И не хотел делать этого хотя бы в своем воображении. Жаль, что пока сделать подобное просто невозможно. Но время придет и, может быть даже раньше, чем он сам думает и надеется.
Пусть только Мелани окажется как можно дальше от этого ада.
Майкл открыл глаза и вздохнул, посмотрев на свой стол, где рядом с рабочим компьютером стояли бутылка с виски и стакан. Спиртного в бутылке осталось совсем немного. Вторая бутылка, уже пустая, валялась под столом, но он не чувствовал себя пьяным. Спиртное отказывалось действовать на его воспаленный от злости и отчаяния мозг.
Мужчина медленно встал и взглянул на шипящее изображение на мониторе. Потом медленно закрыл окно с видео и, пошатываясь, вышел на балкон. Облокотившись на каменные перила, посмотрел вдаль, туда, где на лазурных волнах качался маленький самолет- амфибия. Лоусон невольно нахмурился, увидев две фигуры, поднимающиеся на причал. Рыжие волосы Клайва горели на солнце, словно костер в ночи, но взгляд Майкла последовал за девушкой. Такой хрупкой, какой он еще никогда ее не видел. Она шла, словно марионетка, переставляя автоматически ноги и ему казалось, что кто-то рвет его сердце на части. В том, что она стала такой – его вина.
Лоусон с силой сжал пальцы. Казалось, еще немного и его руки раскрошат камень резных перил. Он почувствовал себя скотиной и подлецом. Но разве он мог поступить иначе? С разбитым сердцем можно жить, а вот с пробитым пулей, это вряд ли. Изобель дочь своего отца. Она не будет шутить. Для нее жизнь – не ценность, а люди игрушки, которые легко ломаются, которые можно всегда заменить на новые.
Спиртное улетучилось из его головы в тот короткий миг, когда он увидел Мелани. Майкл не мог заставить себя отвести глаз от этой девичьей фигурки. Его душили отчаяние и боль. Наверное, впервые он испытывал нечто подобное к женщине. Потерять ее казалось невыносимым.