Добро Пожаловать На Темную Сторону
Шрифт:
Даже мой монстр-хранитель.
Особенно когда он вел себя как гребаный придурок.
— У тебя огонь в глазах, — заметил Риис, отклоняясь со своего места рядом со мной, чтобы он мог заправить мои волосы за ухо и посмотреть на меня. — Что случилось?
Я прикусила нижнюю губу, когда стыд закрутился у меня в животе.
Мы с Риисом никогда не говорили о том, “встречаемся” мы или нет. В наши дни все было не так просто, когда существовал широкий спектр общения, который варьировался от свиданий на одну ночь, перепихонов, друзей с привилегиями и “встреч друг с другом” до более серьезных вещей.
— Просто думаю о том, как я взволнована предстоящим на следующей неделе турниром по зимним обручам, — сказала я ему с широкой фальшивой улыбкой.
Он слегка нахмурился, потому что у него был хороший счетчик дерьма, но разговоры о баскетболе всегда отвлекали его настолько, что мне это сходило с рук.
— Да, скауты приезжают из U of T, Western и UBC.
— Это так здорово, — искренне сказала я.
Риис был потрясающим игроком и, честное слово, именно таким мальчиком, которого я знала, что должна хотеть. Он был красив и умен, богат и стремился к чему-то яркому, но с той толикой остроты, которая делала его интересным. Он любил веселиться субботними вечерами и играть в гольф с похмелья, но по воскресеньям работал со своим отцом.
Он был из тех крутых парней, к которым могла бы спокойно стремиться нормальная девочка-подросток.
Жаль, что я была из тех девочек-подростков, которые мечтали о мужчинах, способных убивать голыми руками, которые ругались так, словно это было необходимо для английского языка, и верили в братство больше, чем в закон.
Эх, у каждого был свой крест, который нужно было нести, и я решила, что это мой крест. — Луиза, — позвал он снова, сжимая мое голое бедро.
— Отвлеклась, извини, — пробормотала я.
Мгновенно его красивое лицо смягчилось от сочувствия.
— Как ты себя чувствуешь?
Я прикусила губу так сильно, что выступила кровь, потому что его вопрос не должен был раздражать меня, но он раздражал. Мне не нужны были постоянные напоминания, и именно поэтому я избавил Лулу от рака. Люди не хотели, чтобы я была честна в своем ответе. Хотели ли они услышать, что было трудно вставать с постели по утрам, потому что мое тело чувствовало себя неправильно, было сломано, а затем восстановлено таким образом, что я выглядела прекрасно, но больше не могла правильно дышать или делать пируэты на уроке танцев, потому что мой мир не переставал вращаться, когда я это делала?
На данный момент симптомы были не так уж плохи. Единственный курс химиотерапии, который я прошла летом, замедлил прогрессирование рака, но не остановил его, не обратил вспять. В декабре мне предстоял еще один, более интенсивный раунд, и я знала, что тогда будет хуже. Одышка, зуд кожи и постоянная усталость усиливались бы бесконечной тошнотой и ломотой в костях.
Так что, на данный момент, физически я была в порядке. Я боролась, испытывая оптимизм по этому поводу, потому что это был единственный способ чувствовать себя так, если у тебя была надежда выжить в аду.
Но я жила на острове. Это был второй удар под дых от рака, то, как он изолировал вас
Не было никого, кто мог бы это понять.
Никто, как я думала, кроме моего собственного монстра-хранителя.
Прозвенел звонок, возвещающий об окончании шестого урока, разрушая мои гнетущие грезы. Риис немедленно обнял меня за плечи и наклонился ближе ко мне, его глаза встретились с моими, когда он прошептал:
— Я здесь, Луиза. Ты можешь этого не видеть и, черт возьми, ты можешь даже не хотеть этого, иногда я не могу сказать. Но ты действительно хочешь меня, я здесь.
Я молча кивнула, виноватая и пораженная тем, насколько точно он попал в цель. Он еще долго смотрел мне в глаза, прежде чем кивнуть, а затем отошел, чтобы присоединиться к толпе студентов, выходящих за дверь.
— Луиза, — окликнул меня мистер Уоррен, когда я перекинула свою сумку через плечо и направилась вслед за Риисом. — Останься на минутку.
Я кивнула, затем подождала, пока последние несколько студентов уйдут, чтобы я могла закрыть за ними дверь. Мистер Уоррен не любил разговаривать при открытой двери.
— Чем я могу вам помочь, мистер Уоррен? — спросила я своим отработанным, приторным голосом.
Мой учитель биологии не был моим любимым учителем; это место заняла мисс Айронс, моя бывшая учительница английского языка и истории IB, которая с тех пор уволилась из-за шквала сплетен о том, что она трахалась с учеником. Я не верила слухам, и любой, кто знал мисс Айронс, тоже не поверил бы. Она была воплощением благоразумия, кроткой женщиной с улыбкой, которая заставляла вас чувствовать себя ангелом, улыбающимся вам сверху вниз. Она была единственным человеком, которому я рассказала в прошлом году, когда мне впервые поставили диагноз, и я пропустила наши нечастые чаепития в ее книжном классе.
Так что нет, мистер Уоррен не был моим любимым учителем.
Но я была его любимой ученицей.
Он сиял мне своей прекрасной улыбкой, когда обошел свой стол, чтобы прислониться к стойке и засунуть большие пальцы в карманы своих ярко-синих брюк. Он был симпатичным парнем, из тех безукоризненно ухоженных мужчин, которые оскорбляли мою чувствительность, потому что разве мужчина не должен быть, ну, мужественным?
— Как поживает моя любимая ученица? — спросил он.
Я пристроила свою задницу на край стола в первом ряду напротив него и пожала плечами. — Хорошо, предвкушаю зимние обручи.
Я не была взволнована.
Быть болельщицей было тем, чем женщины в семье Лафайетт были с тех пор, как была основана академия Энтранс Бей так что у меня действительно не было выбора в этом вопросе.
Школьные цвета и помпоны были совершенно не в моем вкусе.
— Конечно, самое яркое событие осеннего семестра. — Он кивнул. — Что ж, я не задержу тебя надолго. Я просто хотел спросить, не хотела бы ты стать помощником учителя в этом году. Я знаю, что до конца семестра осталось несколько недель, но мне нравится не торопиться с этими решениями и быть уверенным, что я найду подходящего ученика для этой работы.