Добро Пожаловать На Темную Сторону

Просим НЕ использовать русифицированные обложки в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер.

“Bad to the Bone”—George Thorogood & The Destroyers

“Four Five Seconds”—Rihanna, Kayne West & Paul McCartney

“Stay Free”—Black Mountain

“Nobody’s Darling”—Lucero

“John the Revelator”—Curtis Stigers & The Forest Rangers

“Sugar Man” —Rodriguez

“Sink the Pink”—AC/DC

“House of the Rising Son”—Battleme & The Forest Rangers

“The Hills”—The Weeknd

“You Are My Sunshine”—Cream

“Stairway to Heaven” —Led Zepplin

“Make It Rain” —Ed Sheeran

“Take Me to Church”—Hozier

“Sing Sing”—The Bones of J.R. Jones

“God’s Gonna Cut You Down”—Jonny Cash

“Family” —Noah Gundersen

Для

всех, чьи жизни затронул рак. Вы сильные, вы храбрые, и я восхищаюсь вашим мужеством, убежденностью и постоянной надеждой.

И для моего отца, который всегда поощрял во мне бунтаря и писателя и который в 2011 году сам стал жертвой своей борьбы с раком.

«Избыток хорошего превращается в плохое».

— Уильям Шекспир, Ричард II. Акт V. Картина 3.

Луиза

Я была слишком маленькой, чтобы понять, что означал этот выстрел.

Для моих детских ушей это прозвучало так, словно великан лопнул огромный комок жевательной резинки.

Не так, как пуля, вылетающая из пистолета, предвещающая острую вспышку боли, которая последует, когда она ударит, а затем разорвет мое плечо.

Кроме того, я была на парковке церкви Первого Света. Она было моим убежищем не только потому, что это была церковь, и это было первоначальным назначением таких мест, но и потому, что мой дедушка был пастором, моя бабушка руководила внешкольными программами, а мой отец был мэром, так что это была такая же сцена для него, как и для его родителей.

Семилетняя девочка просто не ожидает, что ее застрелят на парковке у церкви, держа за руку свою мать с одной стороны и своего отца с другой, ее бабушка и дедушка машут из открытой двери, когда родители забирают своих маленьких детей из внешкольного ухода.

Кроме того, я была необычайно загипнотизирована видом мужчины, медленно проезжавшего мимо входа на церковную стоянку. Он ехал на огромном рычащем звере, который был настолько огромен, что моим детским глазам он казался драконом с серебристо-черной спиной. Только на мужчине не было сияющих доспехов. Вместо этого он носил обтягивающую рубашку с длинными рукавами под тяжелым кожаным жилетом с большим изображением огненного черепа и рваных крыльев на спине. Что за рыцарь ездил верхом на механическом

драконе в кожаном жилете?

Мой маленький девичий мозг был слишком мал, чтобы понять сложность ответа, но мое сердце, хотя и маленькое, знало без контекста, в каком братстве будет этот человек, и оно тосковало по нему.

Даже в семь лет во мне жила черная мятежная душа, переплетенная бархатными бантами и библейскими стихами.

Словно почувствовав мой взгляд, мои мысли, байкер повернулся, чтобы посмотреть на меня, его лицо было жестоким от гнева. Я вздрогнула, и когда его взгляд остановился на моем, эти выстрелы прозвучали в ритме стаккато, который идеально соответствовал ритму моего внезапно переутомившегося сердца.

Вытрел. Выстрел. Выстрел.

Дальше все происходило так, как это бывает в боевиках, с быстрыми всплесками звука и движения, которые сливались в неистовую какофонию. Я запомнила только три момента из перестрелки, которые войдут в историю как один из худших случаев бандитского насилия в истории города и провинции.

Раз.

Мой отец летит на землю быстро, как вспышка, его рука вырывается из моей, чтобы он мог прикрыть свою голову. Моя мать кричала, как обезьяна, но застыла на месте, ее рука парализовала мою.

Безполезно.

Два.

Люди в черных кожаных жилетах заполнили бетон, как стая воронов, их руки были полны дымящегося металла, который гремел раунд за раундом, вытсрел, выстрел, выстрел. Некоторые из них ездили на байках, как мой таинственный байкер, но большинство из них шли пешком, внезапно появляясь из-за машин и зданий.

Еще больше с ревом пронеслось по дороге позади человека, за которымм я наблюдала, разлетаясь серебристыми, зелеными и черными пятнами.

Они были повсюду.

Но эти первые два наблюдения были всего лишь смутными впечатлениями, потому что я смотрела только на одного человека.

Третье, что я запомнила, был он, Зевс Гарро, встретившийся со мной взглядом через парковку за долю секунды до того, как разразился хаос. Наши взгляды столкнулись, как при встрече двух планет, и последовавшие за этим беды были естественным следствием столкновения. Только потому, что я наблюдала за ним, я увидела, как ужас исказил его черты, и поняла, что должно произойти что-то плохое.

Кто-то схватил меня сзади, поднял в воздух, просунув руки под мои ягодицы. Они были высокими, потому что я помню, как они болтались в его руках, как украшение, маленькие, но наполненные смыслом. Он использовал меня, и даже тогда я знала это.

Я извернулась, чтобы попытаться пнуть его в туловище твердым каблуком моих ботинок Мэри Джейн, и он, должно быть, подумал, что я застыла от испуга, потому что мой маленький ботинок задел мягкое место, которое немедленно ослабило его хватку.

Прежде чем я смогла полностью упасть на землю, я побежала, и бежала к нему. Человек на огромном серебристо-черном звере, который каким-то образом возвестил о резне, окутавшей меня кровью и дымом.