Добро пожаловать в Накки-ярви
Шрифт:
Пока ученый муж с дотошностью следователя осматривал комнату, начала подавать признаки жизни женщина. Хиджаб салатного цвета местами пропитался темно-красными пятнами, сквозь загорелое веснушчатое лицо наливался яркий кровоподтек — да, приложился я со всей силы, в расчете на нормального здорового мужика.
— Хелп ми. — Сдавленно прошептала она, ярко-зеленые глаза блестели слезами, и повторила по-русски. — Спасите меня. Умоляю, заберите меня отсюда.
Вот, блин, незадача! По замыслу командования, после нас живых людей в долине остаться не должно — слишком велики ставки хитроумной многоходовой операции и чересчур громким может
— Майор! — Голос Гершвица отвлек от размышлений. — Глянь-ка сюда!
«Пиджак» с горящими глазами прижал к груди расписную деревянную шкатулку. Он уже забыл, что только что его жизнь висела на волоске, его худое лицо расплылось в довольной улыбке, напоминающей волчий оскал. Что ж, пора приступать к завершающему этапу операции.
— Давай, дуй к своим коллегам, сейчас вертолеты подойдут.
Гершвица, и в самом деле, как ветром сдуло. Через узкое окно я видел, как он подбежал к «волкодавам» и, что-то оживленно говоря, представил им находку.
Свято место пусто не бывает. Едва этот, долбанутый наукой в темечко, ученый муж покинул дом, как в комнате появились Ходуля и Хек. Азарт скоротечного боя спал, и их лица выглядели грустными. Когда оба заместителя во время операции уединяются с командиром, жди неприятностей.
— Сергей, — говоря, Хек внимательно окинул взглядом комнату, — по-моему, у нас проблемы.
— Короче. — К манере Харриса Рамазанова подходить к сути дела через словесное вступление я привык, но иногда на выслушивание такого словоблудия времени не хватает.
— Вертолеты прибудут через три минуты, а у нас пять «двухсотых».
— И чего ты ждешь? Быстро готовь на погрузку.
— Их не собрать. Ну, убитых.
— Как это? — До меня начинает доходить несуразность сказанного.
— Нет людей! — Почти выкрикивает Хек. — Одежда есть, оружие, снаряжение, даже волосы и зубы, а тел нет! Все в песок превратилось? Сыпучий сухой песок!
— Ну и что! — Злость ударила в голову, но рационально мыслить не помешала. — Ни чего не оставлять! Быстро подбери сопли и грузи мешки с песком, форму, оружие, и все остальное. У тебя — три минуты и ни секундой больше.
— А ты что скажешь хорошего? — Вопрос, обращенный к Ходуле, застыл в глотке.
Шорох за спиной заставил бросить тело в сторону и вниз. Из груды тряпья выползла еще одна старуха, почти копия той, что подстрелил снайпер. Серый балахон на ней темнел четырьмя неровными пятнами крови. Видно, что ни одна из пуль, выпущенных в кучу, не прошла мимо цели. Темные слезящиеся глаза уставились на нас, и предательская слабость размягчила мышцы. Бросив непонятную фразу из нескольких слов, старуха разжала пальцы и сотни маленьких синих искорок, вылетевших из ее ладоней, закружили в воздухе.
Ходулю и Хека скрючило и бросило на утоптанную глину пола, словно эти искорки огненными жалами поражали бойцов в нервные центры.
— Вот, сука. — Хек, пьяно покачиваясь, подошел к телу старухи и разрядил автомат в мертвое тело.
— Зря, только патроны потратил. — Оценил действия товарища Ходуля. — Пошли к посадке готовиться — времени почти не осталось.
Подхватив под руку Хека, он выскочил на улицу.
От стены, где лежала сбитая прикладом молодуха, донесся стон. Теперь эта незадача! С девкой нужно срочно определяться — гул «вертушек» слышался все громче и громче. Что ж, самое правильное решение то, что принято мгновенно и во время.
Появление с женщиной на плече фурора не произвело, лишь гэрэушники как-то искоса взглянули, но тотчас запрыгнули на борт вертолета, куда сложили песчаные останки моих бойцов.
Старенький, но вполне рабочий, «Чинук» Ходуля «увел» с американской базы еще несколько дней назад, когда шел первый этап операции. Точнее, сперли два вертолета. На один сели Хек, «пиджак» с добычей и телохранителями, погрузили останки погибших спецназовцев, раненых с доктором и аппаратуру, а на другой — оставшиеся бойцы отряда, туда же засунули и трофейную девку.
Вертолет резко взмыл над долиной. Сверху деревня выглядела, как и планировалось: разрушенные дома, тела местных жителей и несколько трупов натовских солдат из миротворческого подразделения, что базировалось в семидесяти километрах отсюда. Именно их мы называли «клиентами». Бойцы из группы Ходкова за сутки отловили несколько человек в форме восемьдесят второй десантной дивизии, которая рассылала свои подразделения почти по всем «горячим точкам» планеты, продвигая в жизнь штатовские «общечеловеческие» ценности. Порою у меня возникало сомнение в адекватности америкосов, которые считали, что только они знают, как правильно жить, а тех, кто с ними не согласен, «учили» с помощью боевой авиации или военным присутствием. Отловленных американцев накачали специальными медикаментами, чтобы они оказались обездвижены и, самое главное, живыми, затем их разбросали на месте боя, расстреляв из подобранного в кишлаке оружия. Пускай теперь умники из различных международных комитетов, объединенных штабов и Лэнгли ломают головы, зачем и почему их военнослужащие оказались в закрытой от миротворческих действий зоне.
Неровный светло-коричневый рельеф уплывал назад, пилоты знали маршрут наизусть, но мы летели не домой, а в обратную сторону. По расчетам, через два часа под нами заплещут волны Индийского океана, в нужной точке мы снизимся к воде, где уже ждет подводная лодка, и на этом существование вертолетов прекратится — глубины в точке рандеву большие.
Места в грузовом отсеке оказалось достаточно, чтобы все разместились более-менее комфортно, да расслабляться еще рановато. Сколько удачно проведенных операций кончались плачевно лишь по одной причине: слишком рано посчитали задачу выполненной и расслабились. Для нас отсчет времени закончится лишь тогда, когда над нашими головами задраят люки подлодки.