Добро пожаловать в Накки-ярви
Шрифт:
Гитар за сценой хватало. На специальной стойке их стояло около десятка, и все различных фирм, но меня заинтересовала только одна. Длинный гриф, непропорционально маленькая дека и местами потертое лаковое покрытие в паутине тонких трещин, а над всем какое-то дыхание старины. Звук также оказался глубоким и ясным. Возникла уверенность в том, что не опозорюсь перед закрытой масками публикой и утру нос господину Сильверу.
На полукруглой сцене я ощутил себя словно стоя на луне в ночном небе. На память пришли слова одной старой песни, которую сочинил еще в курсантские времена. Пальцы привычно взяли аккорд и немного шероховатые фразы потекли в зал.
Басов ласкают звуки, Как бархатная тень. Лекарство против скуки, КогдаС последним аккордом я посмотрел на свой столик. Светка сидела там одна, Сильвера со своей спутницей не заметил. Моя подружка утвердительно подняла большой палец вверх. Мне показалось, что ее глаза светятся словно звездочки, что усеивали стены зала. Пальцы скользнули по грифу, и я запел следующую песню:
Я устал до предела, без меры, И дождаться хочу темноты, Что ласкающее гладит по нервам… Я бы умер, но где-то есть ты. Солнца глаз опускается в бездну, Чтоб упасть до утра пустоты. Значит, я очень скоро воскресну. Я бы сгинул, да только есть ты. Дух добычи кусает за ноздри, Не пугают засады, кресты. Чу! Я чую, что где-то там, возле Той добычи застыла и ты. Вдалеке ждут охотников стрелы, Амальгамы отравой блестя, Но своим сильно брошенным телом От удара закрою тебя. Посреди перепуганных улиц Я завою, себя не тая. Что бояться серебряной пули, Если рядом волчица моя. Жизнь дневная под солнечным гнетом… Я устал, но чернеет восток. Очень скоро, под лунным полетом Выйдут двое: волчица и волк.Отдав выскользнувшему из-за портьеры человеку гитару, я под одобрительные возгласы вернулся к столику.
— Я и не думала, что ты можешь так хорошо петь, и песни интересные. — Лицо Светки лучилось радостью. — С каждым мигом я замечаю в тебе нечто новое и новое.
Как же, за все годы нашего знакомства, если мы и пробыли рядом в сумме часов семь-восемь, многого друг о друге не узнаешь, да и раньше на свою спутницу я особо и не заглядывался — слишком разная жизнь. Так что восторги девушки встретил с прохладцей. Уж чего-чего, а что пою и играю, и как оно получается, у меня иллюзий нет — не профессионально.
— А где? — Постарался сменить тему разговора и кивнул на пустые
— Сильвер — один из хозяев клуба. Он имеет привычку лично знакомиться с новыми гостями, а Фелиция, это его новая фаворитка. — Девушка повела глазами в сторону пустовавшего до этого столика, стоявшего чуть в стороне от остальных. — Сейчас они решают, кто достоин главного приза конкурса. Конечно не сами, а вместе с другими уважаемыми людьми. Сегодня собрались гроссмейстер ордена инквизиции, в черной маске, Колядник, самый сильный колдун Питера, он в маске кабана, и лидер новой волны чародеев — Ведьмак.
Увидев того человека, которого Светка назвала Ведьмаком, я чуть не слетел со стула. Хорошо, что она в этот миг не смотрела в мою сторону, а то мог бы произойти конфуз. Сдвинув узкую маску на лоб, напоминая нахохлившуюся птицу, за столом руководства сидел господин Гершвиц Семен Исаакович, собственной персоной. Вот и верь в случайность встреч и событий. Интересно, а он здесь чем занимается? Да, встреча самая нежелательная. Интересуюсь у Светки:
— А чем этот Ведьмак занимается по жизни?
— Он — известный психиатр, а, кроме того, ведет у нас в институте ряд закрытых исследований на кафедре ксенобиологии. Разносторонняя личность.
— В вашем институте? — Мне показалось, что Светка оговорилась.
— Да, в НИИ медико-биологических проблем. Мы в шутку называем его — НИИЧАВО, ну как у Стругацких в «Понедельнике». Я понимаю, что опять будешь смеяться и подкалывать, но мы стараемся изучать проблемы, которые не вписываются в общепринятые теоретические постулаты, но все-таки существуют. Я, к примеру, занимаюсь вопросами воздействия на организм способами биоэнергетики.
— Гипноз, что ли, или экстрасенсы какие? — Час от часу не легче, вот это — влип конкретно. Конкуренты, маму их не хорошо, и я среди них. Контора у них наверняка о-очень серьезная, раз Гершвиц этот с гэрэушниками якшается, и если заподозрят лазутчика от конкурирующей фирмы, избавятся, даже не поморщившись.
По-видимому, Светка все-таки уловила сомнения на моем лице, но, к счастью, поняла по-своему.
— Что-то общее есть, — заговорила она, — но если ты не специалист, специфическая терминология только еще больше тебя с толку собьет.
Совещание руководства клуба закончилось. Тот, кого Светка назвала Инквизитором, неторопливо встал и вышел на сцену. Негромко кашлянув, чтобы привлечь внимание зала, он густым, хорошо поставленным, голосом произнес:
— По общему мнению, первый приз присуждается маске волка. Новый год он встретит вдвоем, по своему усмотрению, в Сингапуре. Прошу, молодой человек, не стесняйтесь, подходите сюда и получайте путевку. Пусть ваша первая победа на сцене даст вам силы для дальнейшего совершенствования своего мастерства.
Новоиспеченный лауреат под одобряющие хлопки посетителей приблизился к сцене. Яркий конверт словно ниоткуда возник в руках Инквизитора.
— А теперь мы попросим нашего победителя исполнить еще одну песню. — С этими словами Инквизитор приглашающе взмахнул рукой и отступил к своему столику.
Маска волка вынес из-за кулис гитару и заиграл. Песня совсем не была похожа на те предыдущие, за которые он заработал приз, но ее слова мне почему-то запомнились сразу.
Что умею я — все ненужное. Что с того, что чего-то умею. И тихонько в душе сатанею: Недосказано, недослушано. Не в ладах я сегодня со временем — На потом оставляю все. Мол, будет времени много еще, И по этому, бог с ним, с умением. Перепрыгнул за возраст Христа И считаю излишние годы, Сколько мне их дано от природы, От Голгофы и до креста. Разучился простое ценить И уже не ищу в жизни главного, Не осталось во мне православного, Да себя уже не изменить. Сам себя разопну на кресте, Не надеясь на высшее чудо, Своего не дождавшись Иуды Брошу тридцать монеток толпе.