Добро пожаловать в NHK!
Шрифт:
Для ровного счета, я еще раз ударил Ямазаки по лицу. Он захватил мою руку и начал её выворачивать.
— Ай, ай, ты мне так руку сломаешь! — я пытался постучать по земле, в знак того что сдаюсь.
— Я сломаю её, сломаю, сломаю, черт возьми!
Я изо всех сил ударил Ямазаки по ноге.
— Эй, это против правил! — закричал он.
— Заткнись, мне все равно! Смерть Институту Ёёги!
— Я говорил уже, что когда слышу подобное — я начинаю по–настоящему злиться!
Кажется, наша драка зашла слишком далеко.
Вдруг мы услышали
— Офицер!
Эээ?
— Сюда, офицер! — кричала какая–то девушка.
Ямазаки быстро вскочил и со всех ног помчался домой.
Он сбежал, оставив меня одного.
Несколько минут спустя, я пришел в сознание от того, что Мисаки била меня. Хотя это были просто «девчачьи удары», драка с Ямазаки меня уже как следует потрепала, поэтому ее удары были довольно болезненными. Вопя во всю мощь своих лёгких, с голосом, уже даже не напоминающим человеческий, Мисаки продолжала колотить меня.
Я пытался прикрыть голову.
Мисаки влепила мне еще с десяток затрещин, прежде чем успокоилась.
В общем, это Мисаки кричала: «Офицер!», притворяясь, что вызывала полицию. После ужина Мисаки, как обычно, пришла в парк и увидел двух громко ругающихся и дерущихся мужчин. Когда она поняла, что я был одним из них, она очень расстроилась.
Собравшись с духом, она попыталась помочь мне. Вокруг не было никого, у нее не было сотового телефона, и она не знала, что делать. Наконец, она решила притвориться, что зовет полицейского, чтобы спасти меня.
— Я не могу в это поверить! Я так переживала! Я думала, что тебя убьют!
Мне не хотелось расстраивать Мисаки, она даже начала плакать. Я решил развеселить её занятной историей.
— Ну, в тех кустах я увидел девушку, на которую напал маньяк. Я подошел, чтобы попытаться спасти девушку, но вдруг насильник выскочил из кустов. Он вытащил из кармана нож и набросился на меня! Это было очень опасно! Если бы не я, ту девушку могли убить.
— Это очередная ложь, не так ли?
— Ну да.
— Чем ты на самом деле занимался?
Я рассказал ей все.
Мисаки еще больше расстроилась и устроила мне еще одну взбучку,
— Это очень плохо. Нельзя драться со своими друзьями, даже в шутку. Насилие — это ужасно. — пробормотала она, сидя на скамейке.
— Да брось. Не будь такой серьезной. Это было довольно весело, я никогда не бил никого, и меня самого не били. Я на удивление хорошо себя чувствую —
— Я же сказала, это плохо!
— Почему? Карате идет только на пользу, — я показал ей пару ударов, словно дрался с невидимым противником. Когда я показал правый хук, Мисаки задрожала и прикрыла голову руками.
— Эээ? — сказал я.
Она взглянула на меня сквозь руки.
— В чем дело? — спросил я.
Она не ответила, но опустила руки. Я еще раз притворился, что делаю правый хук. И снова Мисаки прикрыла голову обеими руками. Её реакция показалась мне забавной, и я еще несколько
Рукав ее свитера сполз до локтя, и я воспользовался возможностью полюбоваться её кожей.
В синеватом свете фонарей я увидел, что её рука была усеяна чем–то похожим на следы от ожогов. Это были круглые шрамы, примерно пять миллиметров в диаметре. Они очень напоминали мне отметины, которые деревенские хулиганы выжигали друг–другу сигаретами, чтобы доказать свою крутизну.
Заметив мой взгляд, Мисаки одернула рукав.
— Ты видел? — спросила она дрожащим голосом.
— Видел что? — я притворился, что не понял, о чем она говорит.
Тогда я вспомнил, что Мисаки всегда носила одежду с длинными рукавами. Даже в недавнюю жару она продолжала так одеваться — но что с того?
— О чем будет сегодняшняя лекция? — весело спросил я, чтобы сменить тему.
Мисаки не ответила. Согнувшись, она сидела на скамейке и дрожала от страха. У нее даже зубы стучали.
Прошло довольно много времени.
Наконец, Мисаки объявила:
— Я ухожу, — и, пошатываясь, она побрела к выходу из парка.
Я смотрел на то, как она уходит, и спорил с собой, должен ли я остановить её. Мисаки остановилась возле качелей и обернулась.
— Теперь ты меня ненавидишь, да? — спросила она.
— О чем ты?
— Ты, наверно, больше не придешь. — Она все время делала подобные странные выводы.
Мисаки смотрела мне в глаза, а потом отвела взгляд. Затем она снова взглянула на меня.
— Ты придешь завтра?
— Если я нарушу контракт, мне придется заплатить миллион йен, так ведь?
— А, ну да, точно, — наконец Мисаки немного улыбнулась.
Я вернулся домой, и, забинтовав свои раны, уснул.
Глава 8: Проникновение
Часть первая
Вообще–то происходящее могло иметь некое отношение к дисбалансу гормонов в моём мозгу. Одержимость и депрессия чередовались, накатывая и отступая словно волны, так продолжалось день за днём. Только начинало казаться, что дела идут на лад, как на следующий же день меня накрывало острое желание покончить с собой. В таком состоянии я был ни на что не способен.
Хотя наркотики помогали мне приободриться, весь мой запал пропадал, как только их действие сходило на нет. Стыд за своё прошлое и неуверенность в будущем, а также многие другие страхи и переживания- всё это одновременно наваливалось на меня. Последующей депрессией я расплачивался за период сверх–энергичности, и, как следствие, депрессия эта была ужасной, просто чудовищной.
Даже вечерние консультации с Мисаки, к которым я к тому времени уже должен был привыкнуть, продолжали меня пугать. Неизвестно откуда идущая тревога охватывала меня, и сама неопределённость её источника только раздувала мой страх.