Добро пожаловать в обезьянник (сборник)
Шрифт:
— Ага, — ответил ее муж. — Очень симпатичная.
— Надо только содрать все эти жуткие белые доски со стен, — продолжала Грейс, деловито прищурившись, — и обшить их сосновыми панелями, обработанными олифой с небольшим добавлением умбры. На диван можно сшить красный чехол — яркий, эдакий красный-красный. Понимаете, о чем я?
— Красный-красный? — переспросила Анна, моя жена.
— Да! Не бойтесь ярких цветов.
— Постараюсь, — кивнула Анна.
— А всю ту стену с маленькими безобразными окошками закройте
— Этот номер я, должно быть, пропустила, — ответила Анна. — Был, кстати, август.
— Ой, а может, это было в «Домашнем уюте», милый?
— Так сразу не припомню, — ответил ей муж.
— Дома пролистаю подшивки и мигом ее найду! — Грейс вдруг встала и, не спросив разрешения, начала осмотр дома.
Кочуя из комнаты в комнату, она мимоходом предложила сдать часть мебели в «Армию спасения», обнаружила поддельный антиквариат, одним пожатием плеч уничтожила несколько перегородок и распорядилась первым делом застелить пол в одной комнате желто-зеленым ковром.
— Непременно начните с ковра, — строго проговорила Грейс, — и от него уже пляшите. Ковер превратит весь первый этаж в единое гармоничное целое.
— Гм, — сказала Анна.
— Надеюсь, вы видели статью «Девятнадцать грубых ошибок при выборе ковра» в июньском номере «Красивого дома»?
— Да-да, конечно, — ответила Анна.
— Хорошо. Тогда вам не надо объяснять, как можно испортить весь интерьер, если начать не с ковра. Джордж… Ах, он остался в гостиной!
Краем глаза я успел заметить, что Джордж сидит на диване, глубоко о чем-то задумавшись, но в следующий миг он уже выпрямился и широко улыбнулся.
Я пошел за Грейс и попробовал сменить тему:
— Так, мы сейчас на северной стороне дома. А чей дом стоит с южной?
Грейс всплеснула руками.
— О, я с ними не знакома, это Дженкинсы. Джордж! — кликнула она мужа. — Тут спрашивают про Дженкинсов! — Судя по ее тону, к югу от нас жило очаровательное семейство неимущих.
— Ну… это милые и славные люди, — сказал Джордж.
— О… ты ведь знаешь, какие они! Милые, вот только… — Она засмеялась и покачала головой.
— Только что? — спросил я, мысленно перебирая возможные ответы. Наши соседи — нудисты? Наркоманы? Анархисты? Заводчики хомяков?
— Они въехали в 1945-м, — пояснила Грейс, — и сразу же купили два очень красивых деревянных стула с росписью на спинке. А потом…
— Что? — вопросил я. Пролили на оба стула чернила? Нашли в полой ножке несколько тысячных купюр?
— А потом все. На этом и остановились.
— В смысле? — не поняла Анна.
— В прямом. Начали с двух красивейших расписных стульев, а потом выдохлись. Сдулись.
— А… — протянула моя жена. — Понятно. Какая досада. Вот, значит, что
— Выражаем Дженкинсам наше «фи», — сказал я.
Грейс меня не расслышала. Она продолжала курсировать между столовой и гостиной: всякий раз, входя в гостиную или выходя из нее, она словно огибала некий невидимый предмет — строго в одном и том же месте. Заинтригованный, я встал на это самое место и немного попрыгал: может, половица расшаталась?
Тут в гостиную снова вошла Грейс. Она изумленно посмотрела на меня и охнула.
— Я сделал что-то не то? — спросил я.
— Нет-нет, я просто не ожидала увидеть вас на этом месте.
— Прошу прощения.
— Здесь будет стоять такая чудная скамеечка, знаете, как у сапожников.
Я сделал шаг в сторону и с тревогой наблюдал, как она нагибается над воображаемой скамейкой.
— Один или два ящика мы откроем и посадим в них плющ, — рассказала мне Грейс. — Правда, прелесть? — Она осторожно обогнула скамейку, чтобы не оцарапать ноги о грубое дерево, и прошла к лестнице на второй этаж. — Можно, я туда загляну? — весело спросила она.
— Ни в чем себе не отказывайте, — ответила Анна.
Джордж поднялся с дивана. Он минуту смотрел на лестницу, потом показал нам пустой бокал:
— Можно мне еще немного?
— О, простите, Джордж! Мы заболтались и совсем за вами не ухаживаем. Конечно, угощайтесь! Бутылка в столовой.
Он направился прямиком к бутылке и налил себе на добрых три пальца чистого виски.
— Плитка в ванной совершенно не подходит по цвету к полотенцам, — раздался сверху голос Грейс.
Анна, ходившая за ней по пятам, будто горничная, вяло согласилась.
Джордж поднял бокал, подмигнул и выпил до дна.
— Вы на нее не обижайтесь, она всегда так разговаривает. У вас отличный дом. Мне нравится, и ей тоже.
— Спасибо, Джордж. Приятно слышать.
Анна и Грейс наконец спустились. Вид у Анны был довольно ошалелый.
— Ох уж эти мужчины! — сказала Грейс. — Им все это неинтересно, правда? — Она улыбнулась Анне. — Они не понимают наших увлечений. О чем вы тут разговаривали, пока нас не было?
— Я советовал обернуть деревья обоями и повесить ситцевые шторки на замочные скважины.
— М-м-м-м. Что ж, нам пора домой, милый, — сказала Грейс.
Она ненадолго замерла перед входной дверью.
— У вас тут очень красивые строгие линии, — заметила она. — А вся эта пряничная мишура легко отлетит — один удар долотом, и все. Еще можно затереть ее белой краской — два раза подряд, не дожидаясь, пока высохнет первый слой. Тогда атмосфера в доме станет более уютной, более вашей.
— Огромное спасибо за полезные советы, — сказала Анна.
— У вас и без этого шикарный дом, — вставил Джордж.