Добро пожаловать в обезьянник
Шрифт:
– Просто давай еще немного погуляем. Хорошо проведем время.
Они пошли дальше.
– На что же ты надеялся? Чего ждал? – спросила Кэтрин.
– Откуда мне было знать, на что надеяться? Я ничего подобного в жизни не делал.
– Ты ведь не думал, что я брошусь в твои объятия? – предположила Кэтрин.
– Может, и думал.
– Прости, что не оправдала ожиданий.
– Я нисколько не расстроен, – сказал Ньют. – Я не рассчитывал на это. Мне хорошо даже просто гулять с тобой.
Кэтрин
– Ты ведь знаешь, что будет дальше?
– Не-а, – ответил Ньют.
– Мы пожмем друг другу руки, попрощаемся и расстанемся друзьями, – сказала Кэтрин. – Вот что будет дальше.
Ньют кивнул:
– Хорошо. Вспоминай обо мне иногда. Вспоминай, как я тебя любил.
Сама того не желая, Кэтрин расплакалась. Она повернулась спиной к Ньюту и вгляделась в бесконечную колоннаду леса.
– Что это значит?
– Это значит, что я очень злюсь! – воскликнула Кэтрин и стиснула кулаки. – Ты не имел права…
– Я должен был убедиться.
– Если б я тебя любила, ты бы сразу об этом узнал!
– Правда?
– Ну да. – Кэтрин повернулась к нему. Щеки у нее изрядно покраснели. – Ты бы узнал.
– Как?
– Ты бы увидел… Женщины не умеют скрывать чувства.
Ньют пригляделся к Кэтрин. Она с ужасом осознала, что сказала истинную правду: женщины не умеют скрывать любовь.
Ее-то Ньют и увидел.
А увидев, сделал то единственное, что мог и должен был: поцеловал Кэтрин.
– Это черт знает что такое! – воскликнула она, когда он выпустил ее из объятий.
– Правда?
– Напрасно ты это сделал!
– Тебе не понравилось?
– А ты чего ждал… дикой, безудержной страсти?
– Повторяю: я никогда не знал и по-прежнему не знаю, что будет дальше.
– Мы попрощаемся, и все.
Он немного нахмурился.
– Хорошо.
Кэтрин произнесла еще одну речь:
– Я не жалею, что мы поцеловались. Это было очень приятно и мило. Нам давно стоило это сделать, ведь мы были так близки. Я всегда буду помнить тебя, Ньют. Желаю тебе удачи и счастья.
– И тебе того же.
– Спасибо.
– Тридцать дней, – сказал Ньют.
– Что?
– Тридцать дней мне придется провести в военной тюрьме за этот поцелуй.
– Это… это ужасно, но я не просила тебя уходить в самоволку!
– Знаю.
– За такие глупые выходки звание Героев точно не присуждают.
– Наверно, здорово быть героем. Генри Стюарт Чейзенс – герой?
– Мог бы им стать, если бы такой шанс представился. – Кэтрин с тревогой заметила, что они двинулись дальше. Ньют, похоже, благополучно забыл о прощании.
– Ты вправду его любишь?
– Конечно! – с жаром ответила она. – Иначе бы я не стала за него выходить!
– И
– Да сколько можно! – вскричала Кэтрин, снова остановившись. – Ты вообще представляешь, как мне обидно это слышать? В Генри много, много, очень много хорошего! И наверняка также много-много плохого. Но это совершенно тебя не касается. Я люблю Генри и не подумаю вас сравнивать!
– Прости.
– Я серьезно!
Ньют снова ее поцеловал. Он поцеловал ее, потому что она сама этого хотела.
Они вошли в большой сад.
– Когда мы успели забраться так далеко от дома, Ньют? – спросила Кэтрин.
– Шаг один, шаг второй, по полям и лесам, по мостам… – проговорил Ньют.
– Так незаметно они складываются… шаги.
На колокольне школы для слепых зазвонили колокола.
– Школа для слепых, – сказал Ньют.
– Школа для слепых. – Кэтрин сонно тряхнула головой. – Мне пора домой.
– Тогда давай прощаться.
– Когда я пытаюсь, ты всякий раз меня целуешь, – заметила она.
Ньют сел на невысокую стриженую травку под яблоней.
– Присядь, – сказал он.
– Нет.
– Я тебя пальцем не трону.
– А я тебе не верю.
Она села под другое дерево, в двадцати футах от Ньюта. Села и закрыла глаза.
– Пусть тебе приснится Генри Стюарт Чейзенс.
– Что?
– Пусть тебе приснится твой замечательный будущий муж.
– Хорошо, – кивнула Кэтрин и еще крепче зажмурилась, чтобы скорей представить себе жениха.
Ньют зевнул.
В ветвях деревьев жужжали пчелы, и Кэтрин едва не задремала. Когда она открыла глаза, Ньют спал.
И тихо похрапывал.
Кэтрин дала ему поспать около часа – и на протяжении этого часа всем сердцем его обожала.
Тени яблоневых деревьев потянулись к востоку. Со стороны школы для слепых вновь раздался колокольный звон.
– Чик-чирик, – прощебетала синица.
Где-то вдалеке взревел и заглох мотор. Потом снова взревел и снова заглох.
Кэтрин встала и присела на колени рядом с Ньютом.
– Ньют, – окликнула она.
– А? – Он открыл глаза.
– Поздно уже.
– Привет, Кэтрин, – сказал он.
– Привет, Ньют, – отозвалась она.
– Я тебя люблю.
– Знаю.
– Слишком поздно?
– Слишком поздно.
Ньют встал и со стоном потянулся.
– Отлично прогулялись, – сказал он.
– Согласна.
– Ну что, расходимся?
– Куда ты пойдешь? – спросила она.
– Да в город, куда еще. Сдамся.
– Удачи.
– И тебе, – кивнул он. – Выходи за меня, Кэтрин?
– Нет, – ответила она.
Он улыбнулся, пристально на нее посмотрел и быстро зашагал прочь.