Добро с кулаками

Грушевский Денис Юрьевич

Минули годы, канули в небытие месяцы и дни. Историей остались и радости, и горе, и взлёты и падения в судьбах всех без исключения героев. И пока живёт память человеческая, память близких людей или же незнакомых совсем, будут жить и отдельные имена, такие как, например, Владимир Иванович Круговой. И заслужил память эту профессор астрофизики, прежде всего тем, что дал человечеству неисчерпаемый, бесконечный и главное бесплатный источник энергии. Тернист и нелёгок, оказался путь Владимира Ивановича. Стены непонимания, броня бюрократии, противостояние сложившейся системы и многое другое испытал на себе упрямый профессор. Стоит отметить, что не обошлось и без помощи. Странной помощи, непонятной простому человеку, нелогичной помощи для капиталистического режима. Однако она имела место быть и заключалась, прежде всего, в безграничном финансировании от различных международных корпораций. Удивительнее всего было то, что по условию контракта и договора, зарубежные партнёры никак не стали препятствовать тому чтобы вся материальная база, все конструкторские бюро и промышленные предприятия, прежде всего, строились под эгидой государства Российской Федерации. Что было обязательным условием досточтимого профессора. Далее, ещё более удивительно. Не сверхприбылями и патентированием, а также налаживанием производства руководствовались и мотивировались международные спонсоры, отнюдь. По условию договора, пункта три и следующих под тройкой подпунктов, четко и ясно, чёрным по белому заявлялось: "что любая коммерческая прибыль от данного предприятия должна быть определена на благотворительные цели". В равных пропорциях разбиваясь по всем в благотворительности нуждающимся, на усмотрение второй стороны, то есть на усмотрение руководителя теоретического отдела и КБ, Кругового Владимира Ивановича. Добавив тем самым профессору новый виток хлопот на старости лет и конечно бесконечного количества добрых дел. За годы работы удалось собрать команду талантливых единомышленников. Год от года предприятие набирало обороты, и уже планировались в ближайшем будущем первые серийные выпуски. Чем дальше

погружались учёные в свои эксперименты и расчёты, тем больше неизвестного открывалось впереди, что настоящего, (не профанно-профессорского подхода к науке), учёного не могло не радовать. Так и протекала жизнь Владимира Ивановича. Практически без выходных, что уж там говорить про отпуска, с постоянным недосыпанием. Но с великой радостью на сердце. Той радостью, что горы двигает. Той радостью, когда делаешь правильное, великое дело. Ещё при жизни удостоился профессор и признания и множества наград, а когда изготовленные прототипы были предоставлены мировой общественности, эйфория в мире была сравнима, пожалуй, лишь с той, когда впервые в космос полетел Юрий Гагарин. Успешно переложив двоичную систему на систему квантовой запутанности, был создан наконец-то многозадачный и многооперационный квантовый компьютер. Более того весь техногенный сегмент науки впервые за долгое время перешёл от прогресса только в компьютерной индустрии к технологической индустриализации во всех отраслях. Ожила и космическая отрасль. Человечество снова устремило свой взор на небо. Словно из пепла возродилась мечта о звёздах. Появились различные "Кулибины" и "Очумелые ручки" наперебой обгоняя друг друга ставшие предлагать одну выдумку за другой. А где есть выдумка, там есть и варианты её воплощения. Да и сам мир вокруг стал оживать и просыпаться. Так если бы покрытый плесенью и грибком шарик, невидимая рука ежедневно принялась натирать противогрибковыми мазями. Исчезли войны и разногласия. Тирания однополярного мира и гегемония одной страны внезапно исчезли сами собою и самое удивительное то, что обвал до этого существовавшей финансовой системы, конец Федеральной резервной системы и крах Евросоюза произошли ну как-то совсем мягко, практически никого не затронув. Казалось, что-то непостижимое твориться, и непостижимое это есть какое-то великое чудо. Ходили слухи о всеобщей кредитной амнистии и прекращении существования банков, по крайней мере, в том виде, в каком были они, по сей день. Будучи уже совсем стареньким Владимир Иванович, частично передав дела молодым, успел попутешествовать, в основном по малоизвестным мегалитам древности. Очень интересовало его непознанное и тайное, тем более, что теперь кое-какие представления о природе происхождения мегалитов появлялись в голове профессора. Вот в такое удивительное время перемен жил, и принимал непосредственное участие в созидание этого мира в лучшую сторону, Круговой Владимир Иванович - профессор физико-технического факультета и много кто ещё, но главное: просто хороший, добрый и честный человек. И вот когда пришло его время, спокойно пошёл он, не оборачиваясь по знакомому уже ему коридору, а сопровождали его ангел Уриил, и ангел хранитель Милана, что-то радостно сообщая профессору в пути. В конце коридора на этот раз ждала Владимира Ивановича его семья, ждал его собственный рай со своим дворцом и городом. Не терпелось неугомонному и беспокойному мерину Кипарису прокатить Владимира Ивановича до радуги и обратно. Впереди у профессора была вечность.

Совсем недалеко от собственного рая Владимира Ивановича Кругового, расположился опять-таки собственный, только чуть-чуть поменьше, рай Аркадия Афанасьевича Дорохова. К сожалению, в этом раю не было дворца с фонтанами, как не было и города, и даже появление гостевого домика ничего не предвещало. Но зато был весьма уютный шалаш на берегу быстротечной изумрудного цвета речушки. Был и огромный удобный гамак, подвешенный за ивовые ветви в тени неописуемых райских деревьев. Очень удобно было Аркадию Афанасьевичу во время дневного зноя поваляться на этом гамаке, понежиться и почитать книжку. Взятки более не тревожили зам министра, напротив, полюбил он более всего сам давать. Благо никто его не чурался, и не было дня, чтобы не залетело к Аркадию Афанасьевичу несколько светлых душ в гости. Давал Аркадий Афанасьевич гостям в подарок всё, что попадало под руку, а с учётом того, что мысли в данных местах материализовались моментально и ограничивались лишь фантазией, много чего интересного унесли с собой гости зам министра. Не было запрещено и Аркадию Афанасьевичу ходить в гости, тем более что дорог и путей от его шалаша исходило великое множество. Стоит отметить, что в данных местах гостям не то, что рады, милых гостей всем сердцем любят. Всегда интересно пообщаться со светлой душой, узнать, кем была при жизни, что хорошего сделала. И вот однажды занесло зам министра, уже под закат несуществующего светила, в маленький уютный домик. Синий дымок очага взлетал и растворялся над трубой, а из окон лился приятный тёплый свет. На пороге встретила Аркадия Афанасьевича немного застенчивая хозяйка, и с поклоном пригласила в дом отведать чаю со сладостями. Так родилась неземная любовь. Не сразу конечно родилась, но ведь тут нет хода времени и торопиться особо некуда. Всё, что здесь зарождается, то навечно. В тот же первый визит, выяснилось, что хозяйка оказалась простой молоденькой учительницей из столицы поднебесной. Правда многому научить детишек она не успела, так как заболела раком и в течение года скончалась. Стыдно было рассказывать свою жизнь Аркадию Афанасьевичу, ой как стыдно, но ничего не поделаешь, раз пришёл в гости будь любезен, а обманывать в раю никак нельзя. Рассказал! Всё как было рассказал, и к радости своей увидел такое понимание, такую доброту и счастье о том, что всё же изменился и не пропал. С того визита не было и дня что бы зам министра не навестил свою китаяночку. Немного позднее, и она стала наведываться в шалаш у реки. Немного времени летали, друг к другу в гости. Тысячи гостей собрались на небесную свадьбу, ещё тысячи прислали подарки и поздравления. Не многие земные цари, и правители могли похвастать подобной свадьбой простых двух смертных на небесах. Такой свадьбой, где все без исключения гости, да что там и все небеса обронили искренне слезу счастья за образовавшийся союз. А шалаш и домик слепились воедино подобно своим хозяевам и преобразовались в чудного вида, словно царский, шатёр. Ведь и правда говорится, создатель сотворил не одного, а двоих, и неважно где повстречаешь ты родную душу свою, в том мире или в этом, главное, чтобы две души эти были светлыми. Дилемма, почему же именно злые силы способствовали возвращению в стадо заблудшей души Аркадия Афанасьевича, ведь казалось кто-кто, а они менее всего в этом заинтересованы, решалась, наверное, так: такова была цена за временное нахождение в Дороховском кабинете, под его личиной. Ведь, скорее всего, и злые силы ведут конструктивный диалог, торгуются, спорят с силами добра, почём знать.

Интересно сложилась судьба и у Соломона Израилевича. Начать можно с того что, как и было обещано, придя на следующий после странных звонков день с работы домой, Соломон Израилевич действительно не обнаружил у себя дома ни супруги, ни Эдика, ни вещей последних. Странные чудеса видывал Соломон Израилевич на своём веку, но чтобы такое! Не верилось и тревожно стало. Неделю было тревожно, пока не выяснилось, что не убрали Олюшку с Эдиком как ненужных свидетелей, а просто напросто сделали им предложение, от которого невозможно отказаться. Переселили Олюшку с Эдиком в один день, и как оказалось очень даже запросто, ведь переселили в просторную трёх комнатную, да в недавно построенном доме, и ещё почти в центре. Уж лучше бы переселили меня в эту трёшку, покручинился Соломон Израилевич некоторое время, только недолго. Осознал мудрый Соломон Израилевич, что и поступок с переселением оказался мудрым. Сам бы он естественно не принял подобный подарок, а если бы и уговорили невесть как, так с того момента чувствовал бы себя Соломон Израилевич обязанным. Долгом огромным нависло бы на него переселение. А тут вроде, как бы и не просил никого ни о чём. И всё прекрасно и замечательно, пусть обязанными себя Олюшка с Эдиком чувствуют. Долго кстати заморачиваться этим вопросом стало внезапно некогда. И внезапность эта, прежде всего, обуславливалась неожиданной встречей с профессором астрофизики Владимиром Ивановичем Круговым. С того самого момента резкий поворот наступил в кривой ухабистой тропе жизни Соломона Израилевича. Вдаваться во все подробности и мелочи будет конечно неинтересно, хватит и того, что сработались Соломон Израилевич и Владимир Иванович. Естественно Соломон Израилевич, прежде всего, отвечал за связи со спонсорами и финансовые потоки, но немного позднее проникся и самими идеями, и в силу своего тонкого ума, да таланта вместе с порядочностью, оказывался весьма полезным во всех проектах и на всех их стадиях. Огромное спасибо скажем ему за это. Как говориться счастье никогда не приходит одно и, заработав свой первый миллион золотых рублей, как в фантастике сразу же на следующий день повстречал Соломон Израилевич свою любовь в лице двадцатилетней студентки МГИМО по имени Юля. Ничему не научила жизнь Соломона Израилевича в отношении общения с противоположным полом. По уши вляпался Соломон Израилевич в молоденькую красавицу. И хоть союз этот был и недолговечен, и даже, скорее всего, не будем говорить с чьей стороны, а был он корыстным, только вот счастье Соломону Израилевичу он всё же принёс. Маленький Александр Соломонович появился на свет Божий, сделав отца своего счастливейшим из смертных. Жизнь втройне обрела смысл, было теперь, для кого продолжать увеличивать сокровища в тайнике. Кстати тайник этот перекочевал. Дом строил Соломон Израилевич в ближайшем пригороде. Средства теперь позволяли. А вместе с постройкой дома мудрейший Соломон Израилевич не забыл вырыть и собственную пещеру Али-Бабы. Как всегда, основательно подошёл Соломон Израилевич к процессу. Экскаватором рыли яму для будущего тайника. Монолитом вылили стены и пол. Стальная ста миллиметровая дверь открывалась с помощью электропривода. Сигнализацию не забыли тоже. Ну а поверх тайника поставил Соломон Израилевич собачью будку и поселил в ней кобеля Хаски. Будка при желании снималась с шарниров, и плавно на замаскированных рельсах, отъезжала в сторону, освобождая проход к тайнику. Оставалось только уничтожить физически работников, делавших тайник или на худой

конец повыкалывать им глаза, но ведь Соломон Израилевич жил не в средние века, да и душою был светел, а потому рабочим честно заплатили и с рабочими на позитиве расстались. И вот однажды приболев, Соломон Израилевич лёг спать с жаром и головной болью. Сознание на пороге сна вошло в изменённое состояние. Но не бредовые галлюцинации поймал Соломон Израилевич в текущем неприятном состоянии, возникшем из-за жара. Плаксивый женский голос в правом полушарии утверждал, что те самые, так безрассудно отпущенные рабочие, что дверь на сейф устанавливали, они же в него и проникли. Мало того, что проникли, так стащили коллекцию древних монет, золотые биточки и бриллиантики из Таиланда ввезённые контрабандой.

– Беги скорее светик мой Соломончик Израилевич, свисти охрану, поднимай на уши соседей и полицию, - причитал женский голосок. На что в этот раз, Соломон Израилевич спокойно зевнув, повернулся на другой бок и со словами: "Спокойной ночи дорогой Соломон Израилевич!" - крепко да за здравие сразу же заснул.

Как же сложилась дальнейшая наисчастливейшая жизнь красавицы Эли? Да никак! Боком сложилась и сикось-накось, по-другому и не скажешь. Прежде всего, заблудилась Эля в собственных ложных убеждениях, а это до добра ещё никого не доводило. Что же за ложные убеждения? А всё просто: Я женщина и мне все должны! Все мужчины измельчали! Мы женщины сильны и независимы и сами всё можем! Хочешь иметь такую красавицу как я, соответствуй! Зарплата не ниже... Уровень интеллекта не ниже... Чувство юмора обязательно! Внешние данные спортивные! Состоявшийся и целеустремлённый, непременно обеспеченный, и так далее и тому подобное. Бла-бла-бла! Где же такого найти-то, если по собственному разумению все измельчали? Сама себя Эля закодировала на парадокс. Забыла и такую штуковину, как притяжение мысленных образов с дальнейшим физическим воплощением. Вот и получилось в итоге то, что вышла красавица замуж и за обеспеченного, и за целеустремлённого, уверенно можно сказать интеллектуала с отличным чувством юмора, да в прекрасной физической форме, но вот беда - измельчавшего! Измельчание это проявилось, прежде всего, в отсутствие силы воли перед слабым полом. В ужасном по своим меркам подкаблучничестве, непонятно, как соседствующим с жадностью. В желании погулять на стороне и опрокинуть за воротник с друзьями, а главное в постоянном вранье. Однако чудовищное это измельчание на Эли горе открылось не сразу, а открывалось постепенно, маленькими порциями, да в течение довольно-таки продолжительного отрезка времени. А когда открылось окончательно и полностью - бабах, а Эля уже на восьмом месяце. Далее всё как по учебнику: скандалы, развод, суд, алименты. Очень кстати неплохо устроилась Эля на эти самые алименты. Все идеи с написаниями сценариев, снятиями фильмов канули в небытие. Попросту стало лень заниматься подобными вещами, да и мотивация пропала. И стала Эля порхать, как бабочка по жизни, меняя одно увлечение другим, заменяя одного ухажёра-спонсора следующим, не меняя только одно - подход к жизни и мировоззрение.

Я женщина и мне все должны! Мужчина в априори должен! Мужчина должен за всё платить! А почему так? С какой такой стати ей должны, какой такой кредитной линией осчастливливала Эля мужчин? И почему собственно должны, раз все разом измельчали? А что тогда сама должна взамен? Чем сделала этот мир лучше? Размышлять на подобные философские темы было скучно, неинтересно и главное нецелесообразно. Ещё менее весело и главное невыгодно было задуматься над тем, что раз все мужчины измельчали, то по логике вещей женщины перестали быть достойными, становясь взамен доступными. Ведь ничего из ниоткуда просто так не берётся и получается, что на одной чаше весов измельчавшие, ну а на другой недостойные. Природа мать во всём стремится к равновесию. Или же вот гениальное изречение про сильных современных женщин. Ну да есть такие, однако "коня на ходу остановит, в горящую избу войдёт" не сегодня придумано. И полвека назад и сто лет назад сильные женщины были. В войну окопы копали, в мирное время страну поднимали, и, между прочим, лишних качеств себе не приписывали, силою своей не бахвалились. Все разные, вот что забыла Эля. Бывают и мужчины измельчавшие, но бывают и женщины, и наоборот хороших тоже немало обоего полу. Ну а ежели начинаешь себя возвеличивать, возноситься над другими, сильной женщиной считать, вот тогда и появляется в мозгу идиотское слово "измельчание", а затем после появляется оно и в жизни, без этого никак.

Одного у Эли было не отнять - это материнских качеств. Тут всё как положено. За чадо своё, всё на свете. Однако растить сына, а у Эли родился именно сын, без постоянного мужчины в доме, тоже не есть хорошо. Тем более с таким устойчивым мнением. Не будем голословно утверждать по поводу данного случая, однако, как показывает практика в подобных ситуациях как раз и вырастет подкаблучник, потребитель, маменькин сынок и попросту именно измельчавший мужчина. Так называемая спираль истории, упрямая и бескомпромиссная штука - за что боролась, на то и напоролась.

Шли года, перевалило за сорок. Красота потихонечку начала высыхать подобно цветку, лишившемуся влаги и солнца. И за внешним лоском, получаемым с помощью спа-салонов, правильного питания и дорогой одежды, вечерами смотрело на себя в зеркало начало приближающейся старости. Всё-таки Эля не была городской сумасшедшей от природы и, переступив за зрелость понятия, столь твёрдо сидевшие в её голове, не то что бы изжили себя, но немножечко стали размываться. Заметив подобный прогресс, хозяйка мозга этот прогресс заметившего, начала всё более грустить и впадать в беспричинную казалось бы тоску. На горизонте показалось время, когда повзрослевший кукушонок её, вывалится из гнезда, и по законам природы будет редко навещать свою мать. На горизонте показались страх и одиночество.

Как-то раз, увидела Эля по телевизору о предстоящей презентации новой книги Хоботовым Олегом, писателем, публицистом, историком и депутатом государственной думы. Презентация должна была состояться в доме книги на улице Лермонтова. Сжалось сердце у бывшей красавицы и стало на душе ещё тоскливей, как если бы осознала она, что упустила что-то настолько дорогое, настолько важное и упустила навсегда и безвозвратно. Два дня прошли в мучительных раздумьях, идти или не идти. Узнает ли? Что сказать ему? Как оказаться рядом и заговорить? И вот на третий день, день презентации, Эля с шести утра приводит себя в порядок. В девять часов она уже в салоне красоты и три часа кряду не выходит оттуда. Надето лучшее платье и самые дорогие туфли. Презентация началась. Издалека в толпе стоит и слушает Эля родной когда-то голос. Смотрит на практически неизменившегося внешне, ставшего только весьма солидным Олега. Слушает и дивится тонкости ума, да величине и глубине познаний писателя. Презентация заканчивается через полтора часа, Олег раздаёт автографы на своей новой книге. Эля не расходится со всеми, и ждёт ещё около тридцати минут на улице. Наконец-то выходит он, выходит в сопровождении двух молодых парней, и направляется в шикарный автомобиль.

– Привет Олег! Узнаешь меня?
– дрожащим на ветру голосом, почти шёпотом кричит та самая красавица Эльвира.

– Привет! Узнаю, с памятью у меня всё в порядке, - отвечает Олег, но как-то безрадостно и безучастно, лишь на секунду задерживая скорость шага.

– А ты Олег совсем не изменился, - не зная, что сказать для продолжения беседы, робко роняет Эля.

– Да и тебя мать, годы совсем не пощадили!
– отвечает Олег, запрыгивает со своим сопровождением в автомобиль, после чего бывает таков.

И как всегда бывает, всё самое умное и логичное для ответа и поддержания беседы родилось потом, почти сразу же, как Олег уехал. Да вот только умчались те самые уши, что раньше жадно ловили каждое слово. Некому слушать запоздалое Эльвиры остроумие. Нет более этих ушей рядом.

А дальше... А дальше слёзы!

Не будет далее интересно описывать все последующие действия, по наведению порядка в мире, дедушки Рокфеллера, его многочисленного семейства и стоявшего за ними клана из ста пятидесяти четырёх семей. Справедливости ради стоит отметить, что и семейство Ротшильдов уже со своим кланом за спиной, а также самые тайные теневые указатели, все до единого приняли участие в этом самом наведении. При этом были полностью сданы все активы, а позднее получилось и кое-какое подобие публичного покаяния. Всё это тягомотно, небыстро, а главное простому смертному неинтересно. Каганат мировых банкиров испарился навсегда, подобно дымке, от пожара разнесённой по ветру. Главное ведь результат. Но вот что действительно имело место быть, так это два лишних обещанных годика жизни, правда, проведённых в кровати из-за инсульта. Никуда не исчезли и обещанные пролежни, про них не забыли тоже. И как только лучшая в мире медицина с ними не старалась совладать, искоренить полностью пролежни не представлялось ну никакой возможности. Сутки за сутками валялся совсем жалкого вида старичок на огромной кровати, вертел головой, справлял нужду в утку и систематически отдавал приказы. Да-да, приказы. Дело в том, что инсульт парализовал всё тело по плечи и только лишь самую капельку мозг, но мозг восстановился в течение месяца. Каждое утро на кровать прилетал Гусар, и хитро косясь, прогуливался рядом. Не оставлял Гусар Джона и в течение всего дня, ревностно следя за правильностью отдаваемых приказов. Однако теперь если Рокфеллер ошибался, попугай не клевал того до крови за нос, не откусывал родинку на шее, и не бил что есть силы клювом в лоб. Гусар сменил тактику и по-гусарски не имел никакого права трогать лежачего и больного. А поэтому только кричал, в ухо да возмущённо хлопал крыльями. Этой меры воздействия с лихвой хватало, и старик всегда тут же поправлялся. Получилось так, что времени у Джона оказалось очень много для раздумий и совсем мало одновременно. Ну что такое два годика? Пролетели как один день. И вот однажды утром Гусар не прилетел. Не появился он и в обед. С обеда Рокфеллеру начал светить в глаза солнечный зайчик. Куда бы старик ни наклонял голову, в какую сторону не поворачивал, зайчик всё равно находил глаза и нещадно в них бил. Было это удивительно, прежде всего, тем, что занавески полностью скрывали окна. Приходилось жмуриться. Глаза всё равно слезились, и жмурился старик аж до полседьмого, а в полседьмого зажмурился в последний раз и сам превратился в жмура. Великий комбинатор, глава клана Джон Рокфеллер сбросил с себя путы, державшие его в этом каменном старом теле. Сбросил и полетел в неизвестность, но полетел без страха. Много всего передумал Рокфеллер за последние годы, много чего исправил, а страха не почувствовал не поэтому. Не успел просто, всё произошло моментально и легко. Да и что будет дальше решать не ему, так чего бояться и расстраиваться, умнее гораздо смириться. На том и кончилось земное существование ставшего переломным наследником своего рода Джона Рокфеллера. Может быть...