Добрые шутки Амура
Шрифт:
Но с другой стороны, это была наша хоть и своеобразная, но романтика, что заключалась в вечных перепалках и душевных разговорах по очередности.
— Ничего страшного, найду потом себе потом молодого человека помоложе, и он тоже будет меня так катать. Не переживай…
И оставив Люка одного, я поехала к выходу.
— В смысле найдёшь кого-то себе?! Кто тебя такую противную захочет взять?
— Ну ты же захотел… — прошлась по нему взглядом сверху вниз и обратно, — чем остальные то хуже будут?
— Эй, куколка, я единственный и
— Извращенец на этой планете, да-да, мог не уточнять, я еще при первой встрече это поняла.
Я села на лавочку и стала развязывать коньки. Но Люк как специально намотал какой-то не развязывающийся узел.
— Что такое, помощь нужна? — самодовольно протянул он, когда сам уже успел переобуть сразу два ботинка. — Ой, я же уже версия неактуальная, устаревшая, так сказать, вдруг не справлюсь…
— Ладно, Люк, ты единственный и неповторимый мой любимый парень, развяжи, пожалуйста, мне коньки.
В моём голосе было столько же отчаяния, сколько и правды в его словах. Нисколечко… Один сарказм, но Гронский всё равно присел на одно колено, что бы переобуть мои ножки, вызывая очередную порцию счастья в душе.
— Попьём после глинтвейн, малышка? — уже по-доброму спросил он у меня, оставляя все наши игры позади.
— Только если безалкогольный, — продолжила я гнуть своё. — Хочу, что б этим вечером катание на льду стало единственным твоим талантом, который мне довелось прочувствовать.
Он вновь рассмеялся, вызывая мою улыбку и красные щёки. И после того, как мы сдали коньки, отправились в обнимку за чашкой согревающего напитка, что бы придать нашему свиданию помимо нескончаемого тепла еще вкусы цитруса и корицы.
Глава 40
Нежись в постельки до самого дня, я совершенно не хотела вставать. Родители уже давно ушли на работу, а я, переворачиваясь в одеялах и простынях, продолжала видеть сон, в котором разошлось моё подсознание. Вчерашнего свидания ему было мало, поэтому оно решило дать ему продолжение…
Но это был глупый сон, который в миллионы раз проигрывал реальности, в которой я протянулась к вибрирующему телефон.
— Алё…
— У тебя кто-то умер, чего с голосом? О нет… Ты же не лежишь до сих пор в кровати? — звонко спросила Яна. Не спиться же людям…
— Ле…
Хотелось сказать «Лежу, а что», но вспомнила, что мы должны были встретиться в час дня возле моей остановки.
— Нет конечно, пф… И с чего ты вообще взяла…
Я стала впопыхах сгребать вещи из шкафа, думая, что бы надеть. В зеркале отразилось немного распухшее лицо из-за долгого сна, но в целом, было нормально. В лучшем случае бы сделать охлаждающую маску.
— А с того, что ты просрочила время нашей встречи на пять минут. Где тебя черти носят?!
— Где только не носят… Кыш!
Ларсик запутался в моих ногах, пока я бежала в ванну за расчёской, из-за чего я собственно и упала в полуопущенных джинсах на паркет, удачно проехавшись на животе,
— Ладно, я это предусмотрела. Открывай дверь.
В домофоне сразу же раздался звонок, и через пару минут я впустила к себе рыжую одноклассницу, которая наблюдала за всеми моими сборами.
— Ты предупредила цветочек….Цветаеву, что мы придём?
— Нет, конечно, — рассмеялась Нилова. — Какой из этого сюрприз тогда? Хорошо, что я узнала её адрес еще в школе, думаю, она нас бы не пригласила.
— Думаю, на то есть причины. Вдруг её дядя и тётя суровые люди?
— Сложно представить, потому что мои вечные приколисты, они даже друг друга с первым апреля поздравляют. Дядя разукрасил лицо жены перманентным маркером, зная, что у неё в тот день было важное совещание. Сложно было её подчинённым не засмеяться с её мейкапа, а вот тому меньше повезло. В шампуне оказался крем для депиляции, а в зоне бикини приклеенные восковые полоски. Вечером орали они друг на друга знатно…
— А ты откуда знаешь? — сквозь смех и слёзы спросила я, протирая кубиками льда лицо, пытаясь второй еще что-то ухватить из приготовленного завтрака.
Всё-таки у амбидекстра есть некоторые преимущества в этой жизни.
— А я всегда к ним прихожу в этот день, это лучше всякой комедии на тнт, кстати, могу в гости завести в этому году. Нужно было еще прошлой весной сводить, и как я не додумалась…
— Нет, мне тут своих комедий хватает.
Вспомнив последнюю ссору родителей из-за висящего пледа на карнизе, который обвалился, потому что папе мешало солнце, я помотала головой.
— Зря всё-таки говорят, что замужняя жизнь скучная, — промычала я, уже держа в зубах резинку, собирая руками хвостик.
— И не говори, но не представляю, кто нашего цветочка в жёны возьмёт. Ты, кстати заметила, какая она убитая ходила последние дни? Может, что случилось у неё, а нам не говорит как всегда?
— Не, не замечала. Это же Вика, она тебе под дулом пистолета ничего не расскажет про себя, зато про тебя информацию как наизусть еще и в стихотворной форме.
— Не удивительно, ты тоже после лета дальше своего носа ничего не видишь, я в школе ужас как измоталась за вами двоими бегать. Призраки! Вы даже пропустили мою драму с Санчоусом, а мы чуть не расстались!
— Что?! — чуть не упала я на пол, надевая дутики.
Мой лук сегодня был очень тёплым и пропорционально этому качеству некрасивый. Совсем не стильный, зато очень удобный.
— Да шутка, шутка, куда он от меня денется? Я вот думаю, ужасный из цветочка прокурор будет, она ж всех преступников пересажает, и кто её такую замуж возьмёт?
— Она же не стремится…
Мы обе рассмеялись. Как-то в последний раз, когда мы шутили про замужество с девчонками в школе перед каникулами, щёки Вики странно покраснели, и вместо её холодного «что за бред вы в очередной раз говорите», мы заметили убегающие глаза.