Добрые шутки Амура
Шрифт:
— Я бы никогда не сказал, что ты меня достала.
— Но ты… Ты сказал, знаю ли я, почему ты так быстро уехал, а потом… Сказал, как же ты меня зае…
Я закрыла рукой рот, чтобы не продолжать то ужасное слово, которое сама не позволяла себе в речи.
Лицо Гронского стало словно каменным.
— Это адресовалось не тебе, — он потёр ладонями лицо, словно вспомнил что-то ужасное и тяжёлое. — Тогда я собирался признаться тебе, потому что был ужасно пьян и у меня бы была на утуро для тебя идеальная отмазка, но у меня Мирон отобрал
— То есть, я тебе не надоедала? — переспросила я, словно до этого он мне не говорил, что любит.
— Никогда… Чёрт, неужели ты и правда подумала, что я мог тебе такое сказать?
Я кивнула, почувствовала новую волну истерики. Все события этого дня стали накрывать одной волной. И что бы как-то ухватиться за самое прекрасное, что только происходило со мной в жизни, я вновь взяла Люка за ладонь.
— То есть мы можем попробовать… быть парой? Настоящей, как…
— Самой настоящей, — прошептал Люк и наклонился.
Я ожидала, что наши глаза вновь встретиться, что бы утонуть друг в друге, но вместо этого меня ждал поцелуй.
Холодный из-за жуткого мороза, но самый чувственный, настоящий и искренний, заменяя собой любые слова. И закрыв глаза, передо мной промелькнуло прошлое одной плёнкой, что стала меркнуть, как самый страшный сон с приходом солнечного утра. В прошлом я плакала, сидела на кровати в прострации после того глупого звонка, скучала по Люку, звонила ему в слезах, ругала, когда он смотрел на мои ноги, грудь.
Но всё это было в далёком прошлом, которое я собралась оставить, ведь теперь у меня было настоящее.
Обхватив второй рукой шею Люка, я почувствовала, как его пальцы переместилась на мой затылок. Это было не детское прикосновение губ, это был самый настоящий поцелуй, заставляющий чувствовать себя не просто Нюшей и не обычной девушкой, что целует парня. Я ощущала себя девушкой Люка Гронского, который не отпускал мои губы до последнего. И даже когда я уже больше не чувствовала кожей лица его горячее дыхание, я еще несколько секунд стояла с закрытыми глазами, наслаждаясь послевкусием ощущений.
— Нюша, ты станешь моей девушкой? — спросил он у меня, уже выпрямившись и глядя в мои заплаканные глаза, всё так же сплетая наши пальцы.
Что ж, думаю, мне оставалось только кивнуть…
Глава 39
— Я думаю, мне пора.
— Ещё минуточку…
Заряжаясь объятиями, мы уже точно больше десятка минут стояли и в прямом смысле дышали друг другом. И в моей голове не было фейерверков, которые я ждала от отношений. Вместо этого глубоко в душе растекалось невообразимое количество тепла, которое согревало даже зимой.
— Я тут подумала, ты же ко мне приставать будешь?
Люк засмеялся и переместил свою ладонь с моей спины намного ниже.
— В святые я точно не заделывался.
— Ужас,
Я отстранилась от Гронского и посмотрела прямо в его наглое лицо, которое украшала улыбка, самая настоящая и счастливая, как и у меня.
— Я хотел еще тебе кое-что отдать, раз мой подарок на день рождения ты забраковала.
Взяв холодными пальцами мои ладони, Люк вложил в них синюю бархатную коробочку.
— Дома посмотришь, — остановил он меня, когда я с интересом уже собиралась узнать о содержимом. — Не хочу, что бы еще один мой подарок вернули. И еще…
Взяв меня за вторую руку, Люк подвёл к багажнику и открыл его. Глядя на большое и плюшевое нечто, что просто нельзя было назвать медведем из-за его гигантских размеров, я даже не сразу как-то отреагировала.
— Такой?
— Что? — пропищала я из-за смеси полного ошеломления и волнения.
Что-то эта игрушка мне напоминала, а именно один из моих фанфиков, который я закончила самым последним.
— «Леди и бизнесмен», кажется.
Я начала смеяться, и это было из-за истерики, что решила накатить прямо сейчас. Даже букет роз засунул ему в лапы, только что бы повторить тот глупый детский сюжет.
— Люк, я удалю все свои работы, если ты выкинешь что-то подобное этому, — уже серьёзно ответила я ему, когда успокоилась.
— Я опять сделал что-то не то? — его голос был наполнен удивлением, которое поразило до глубины души.
Гронский с волнением переводил взгляд с подарка на меня, пытаясь связать моё недовольство и огромного плюшевого медведя.
— Мне очень приятно, что ты осуществил одну из задумок моего фанфика, Люк. Но писала я их очень давно и с тех пор я на многое поменяла взгляд, и мне…
— Опять не нравится, что я тебя покупаю… Извини тогда, я думал, тебе нравятся романтичные вещи, — закончил по-своему Люк.
Я его вновь обняла, не представляя, как расстанусь с ним после признания хоть на час. И пусть говорят, что в отношениях рано или поздно наступает момент, когда ты перенасыщаешься своим партнёром, и для тебя его становится слишком много, мне было всё равно. Гронский был моим солнцем, моим раем, который я никогда больше не отпущу. И я даже не знала, что было сейчас приятнее: его слова, которые я так ждала, или желание сделать меня счастливой.
— Ты очень внимательный, спасибо. Мне нравятся не вещи, мне нравишься ты Люк, безумно. И не один медведь, ни один абонемент или какой другой подарок тебя мне не заменит.
— Приятно слышать, — смягчился Гронский, и, кажется, выдохнул.
— Сейчас между нами большая разница, начиная от возраста и поколений, заканчивая взглядами и привычками. Но клянусь, Люк Гронский, с каждым днём я буду тянуться к тебе ближе, что бы ты никогда не пожалел о своём решении.
— Малышка, это работа для двоих, так что я постараюсь не меньше. Может, начнём с воспоминаний общих, не дружеских посиделок, а свидания?