Добрым словом и пистолетом
Шрифт:
За этим занятием его и застал топот на лестнице. Туриновы армейские ботинки отбили нарастающую чечетку, квартирная дверь распахнулась, ударилась о стену; на ней забилась, зазвенела латунная цепочка. Запыхавшийся молодой человек появился на пороге секундой позже и, переломившись, уперся ладонями в линялые колени галифе.
— Быстро, — заметил Белег, отложил разборочный ключ и осторожно наклонился за улетевшей паклей. — Прикрой дверь.
— Там!..
— Неужели наше первое дело?
— Там!.. — еще раз попытался
— Дверь, — повторил Белег, выбираясь из-под стола. Подстеленная газета шевелилась страницей бесплатных объявлений, и револьверные детали на ней грозили раскатиться.
Турин замотал головой, затем закивал, а затем шагнул вперед и с размаху ухнул кулаками в столешницу — ниппельные трубки, винты и прочая мелочь подскочили и блохами попрыгали на пол. Белег проглотил свое следующее предположение, проводил взглядом улетевшую пружину и поднялся.
— Что?
Комментарий к ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВСЕ СВОИ. Глава I. Кирпичный проезд 22/1
Карта Менегрота — https://postimg.cc/t7pRcPqG
Немного о написании текста — https://norlin-nolde.diary.ru/p221787993_dsp-zametki-na-polyah.htm
========== Глава II. Дело № ==========
13 часов 27 минут
До дворца ехали молча и быстро — под заполошный колесный визг, под возмущенные крики, клаксонные сигналы и летящую вслед откровенную ругань. Даже в спокойной обстановке водил Турин своеобразно, и Белег, без того не горя любовью к автомобилям, от поездок с ним старался воздерживаться.
— Уникальный образец! — представил Турин свой трофей через день после переезда.
— Устрашающее зрелище, — вернул Белег.
Он спустился во двор на зов клаксона и остановился перед новоявленным чудом техники. Стоял гвалт: ревел мотор, недовольно лаял пес; соседская ребятня всей веселой, чумазой ватагой носилась вокруг в радостном исступлении, висела на зеркалах и норовила лезть на крышу. В дверях подсобки подбоченился мастер Гуин: привлеченный шумом, он выглянул из своей лавки и теперь громко выяснял законность происхождения этого «дитя вагонетки и чайника». И только Идмо в извечной фуражке сохранял созерцательное спокойствие — безмолвно взирал из перекопанного цветника и размеренно почесывал культю.
А Турин предвкушал. Он уже распахнул двери, уже откинул капот и, едва Белег вышел из парадной, принялся взахлеб рассказывать — про замену двигателя, полностью переделанный корпус и табуны лошадей. Глаза у него горели восторгом, а кожаные уши старого отцовского шлема бойко шлепали по зарумянившимся щекам.
— Запоминающееся! запоминающееся зрелище! — со смехом поправил он. — Понимаешь, я не смог с ним расстаться. Договорился с мастерами — с гномами; ну знаешь, гараж в Квартале на Шестой линии — им самим в охотку, поэтому сторговались быстро. Вот, закончили. Сюрприз! Что скажешь?
Белег знал: рассказал Маблунг; рассказал, что военные их трофеем не заинтересовались, что за ненадобностью предложили
— Я категорически против! — взъерошенный и заспанный господин Гвириэль опасно высунулся из своего окна и теперь грозно потрясал кулаком. — Этого нет в договоре, нет в аренде! Этому совершенно не место в моем дворе! Мальвис и детям вредно дышать дымом!.. — последняя фраза донеслась уже приглушенной — домовладелец скрылся за портьерами: не иначе, бросился на лестницу.
Турин покосился на опустевшее окно и, понизив голос, добавил:
— «Глаурунг» будет полезен в деле. И потом… он приносит нам удачу… Обоим.
— «Глаурунг»? — переспросил Белег и, дождавшись осторожного кивка, вздохнул.
Можно было возражать. Можно было спорить. Можно было просто поинтересоваться, как именно чудовищная переделка из ангбандского бронемобиля соотносится с вроде бы совместно принятым планом не привлекать внимание. Но толку-то? Тем более, от своей парадной, путаясь в бьющихся полах халата, к ним уже спешил разгневанный господин Гвириэль.
«Глаурунга» бросили за квартал до дворца.
Два ряда полосатых барьеров перегородили Лесной бульвар сразу за перекрестком со Старой Лекарской; за и перед ними с винтовками на плечо выстроилось не меньше полуроты{?}[Здесь – 50 ед. личного состава.], все в бурой форме внутренних войск с золотыми столичными лычками. Озадаченные горожане заметили странные меры, но пока послушно держались на расстоянии — топтались, кричали военным, обменивались недовольными возгласами.
Двери бронемобиля слитно хлопнули, Белег и Турин быстро двинулись через собирающуюся толпу.
— Глядите, Турамбар! — немедленно опознал кто-то глазастый; головы стали поворачиваться, посыпались вопросы.
— И Куталион!
— Господин Куталион, что случилось?
— Белег!
— Что-то серьезное, не иначе…
— Неужели война?
— Наступление?
— На нас?!
Истерично вскрикнула женщина, шуму стало больше.
— Так если разведка подтянулась…
– Так бывшая…
— Так тем более!
— Господин Куталион! Полковник!..
— Капитан!..
На оклики они не отвлекались, шли прямо к барьеру. Навстречу из строя оцепления уже выступил офицер, предостерегающе вскинул руку.
— Гляди-ка, стоят! Но нас пропустят.
Чтобы не отстать от Турина, Белегу пришлось прибавить шаг, и в боку немедленно закололо.
— Я попрошу вас вернуться к автомобилю, и… — начал офицер. Кобура у него на ремне была расстегнута.
— На нас должен быть допуск, посмотрите, — перебил Турин и нетерпеливо взмахнул паспортной книжкой.
— Я… Распоряжение никого не пускать. Только по списку, — замялся было капитан, но через мгновение пришел в себя и отчеканил: — Три шага назад. Вернитесь к автомобилю, освободите проезд.