Добрый и мертвый

Макбейн Эд

– Он был твоим другом, Курт, помни об этом. Хотя бы об этом.

– Конечно, – отозвался я.

Я не мог забыть об этом, пока не уснул, и мне понадобилось на это довольно много времени.

* * *

Утро было жарким и влажным. Рубашка прилипла к спине, кожа зудела. Хотелось выползти из нес, как змея выползает из своей старой шкуры. Я раздобыл бутылку вина и прикладывался к ней раза четыре, прежде чем немного пришел в себя. Только после этого я взглянул утру в лицо, жмурясь от яростного солнца и мечтая о пляже, о горном озере

или хотя бы о свежем ветерке. Но ничего этого не было. Вокруг – только асфальтовое пекло. Я двинулся в путь, направляясь в Чайнатаун, потому что утром, в свете нового дня, все представилось мне иным.

Я нашел Чинка. Он лежал на тюфяке. Опиум пропитал его глаза и слюну, стекающую с губ. Он сонно посмотрел на меня, а затем вяло улыбнулся:

– Привет, Курт.

– Этот Гарри...

– Гарри Цзе.

– Ну да. У него остался кто-нибудь?

– Жена. Лотос Цзе. А в чем дело? Ты решился все-таки найти убийцу Джо?

– Где она, жена Цзе?

– На Мотт-стрит. Сейчас, Курт. Я дам тебе ее адрес. – Он вытащил откуда-то из-под себя кисть, окунул ее в чернильницу и намалевал адрес на клочке коричневой бумаги. – Скажи ей, что это я тебя послал. Скажи ей, что тебя послал Чарли Лу.

– Это твое имя?

Он кивнул.

– Хорошо, Чарли, пока.

– Успеха тебе, Курт.

– Спасибо.

* * *

Я постучал в дверь, подождал и постучал опять.

– Кто там? – Голос звучал напевно, как легкий ветерок, шелестящий в ивовых ветвях. Он рисовал картины древнего Китая, страны радужных птичек и фарфоровых небес, разноцветных кимоно и пятнистых белых жеребцов.

– Я друг Чарли Лу, – сказал я в закрытую дверь.

– Минутку.

Я прождал гораздо больше, но, когда дверь открылась, не пожалел об этом. Она была маленькой с блестящими черными волосами, которые, падая на плечи, подчеркивали овал лица. Ее карие, цвета крепкого кофе, печально опущенные глаза окаймляли угольно-черные ресницы. У нее был широкий рот. Одета она была в шелковую блузку и юбку, которая обтягивала ее маленькие округлые бедра.

– Да, пожалуйста.

– Можно войти?

– Хорошо. – Напевность голоса превратила ответ в вопрос. Она отступила, и через занавески из бус я прошел в прохладную комнату, затененную соседними зданиями, придвинувшимися вплотную к открытому окну.

– Меня зовут Курт Кеннон, – сказал я.

– Вы друг Чарли?

– Да.

– Понимаю. Садитесь, мистер Кеннон.

– Спасибо. – Я опустился в легкое кресло, положив руки на колени. – Ваш муж, миссис Цзе. Что вы знаете о его смерти?

Ее глаза слегка округлились, но лицо сохранило привычную невозмутимость.

– Это то, зачем вы пришли? – Она пожала узкими плечами. – Он... убит. Что тут можно еще сказать?

– Как?

– Ножом.

– Когда?

– Во вторник ночью.

– Сегодня пятница, – произнес я, размышляя слух.

– Разве? – В ее голосе прозвучала такая безнадежность, что я вдруг поднял на нее глаза. Она не смотрела на меня. Она глядела в открытое окно на кирпичную стену соседнего здания.

–

У вас есть какие-нибудь догадки о том, кто это сделал?

– Они сказали, что тонг. Я не знаю.

– А вы сами не думаете, что это тонг?

– Нет. Я ничего не думаю. Я... я не знаю, что думать.

– Чем занимался ваш муж?

– Экспорт – импорт. Его дела шли хорошо. Он был хорошим человеком. Мой муж. Хорошим человеком.

– Враги?

– Нет, нет. Я не знаю ни одного.

– Он казался чем-нибудь обеспокоенным?

– Нет. Он был счастлив.

Я глубоко вздохнул.

– Хорошо. Нет ли у вас чего-нибудь еще, что могло бы помочь мне?

Она покачала головой, готовая разразиться слезами.

– Вы не понимаете, мистер Кеннон. Гарри был счастлив. Не было ничего, никаких причин... Никаких причин убивать его. Никаких.

Я подождал мгновение, прежде чем задать следующий вопрос.

– Бывал ли он где-нибудь вне дома? Я имею в виду, были ли у него друзья на стороне? Кегельная команда? Оркестр? Клуб? Что-нибудь вроде этого?

– Да.

– Что?

– Клуб. Он ходил туда по понедельникам. Его там очень любили.

– Как называется клуб?.

– Китайский клуб. Это где-то на Малберри-стрит. Адреса я не знаю.

– Найду, – сказал я, поднимаясь. – Спасибо, миссис Цзе. Для меня очень важна ваша помощь.

– Вы ищете убийцу Гарри, мистер Кеннон?

– Думаю, что да.

Ее глаза были сухими, когда она провожала меня.

* * *

Китайский клуб извещал о себе красно-голубой надписью на вымпеле, развевавшимся на влажном летнем ветру. Под вымпелом – узкий вход. Два китайца в сдвинутых назад соломенных шляпах стояли по обе стороны раскрытой двери, о чем-то тихо переговариваясь. Они глядели, как я поднимаюсь по длинной и узкой лестнице.

Внутри было темно. Я поднялся по истоптанным ступеням и остановился на лестничной площадке. Лестница вела наверх, на следующие этажи, но я решил взглянуть, что за дверью первого этажа. Не утруждая себя стуком, я нащупал дверную ручку, повернул ее, и дверь отворилась.

Комната была почти пустой. Вдоль стены тянулся длинный занавешенный шкаф, а возле самого входа стояли легкие стулья. В центре комнаты – длинный стол. За столом сидел человек. Перед ним лежал струнный инструмент, более всего походивший на небольшую арфу. У человека было высохшее пергаментное лицо китайского мандарина. В руках он держал две палочки с фетровыми наконечниками. Маленький мальчик со смоляными волосами стоял возле стола.

– Ну? – спросил старик.

– Я ищу друзей Гарри Цзе.

– О'кей, – ответил старик и шепнул что-то мальчонке. Тот, бросив на меня быстрый взгляд, вышел через дверь, в которую я вошел. Дверь за ним закрылась, я сел на легкий стул, а старик принялся ударять двумя палочками с фетровыми наконечниками по струнам своего инструмента. Это была музыка старого Китая. Она резко звенела в воздухе странной какофонией, зачаровывая и как-то умиротворяя...

Палочки замерли, и старик поднял глаза.