Добыча Альфы. Укротить темную ведьму
Шрифт:
– Просто доверься мне...
– Нет...
– жалобно всхлипнула, пытаясь его оттолкнуть.
– Я не смогу так.
– Сможешь. Я помогу.
Странное предчувствие когтями полоснуло грудь.
Эти слова прозвучали странно, неправильно...
Они больше походили на угрозу, чем на утешение, и в следующую секунду, я поняла почему.
На моей шее защелкнулся рабский ошейник из черного металла и запрещенная магия острыми иглами впилась в мозг, полностью подавляя мою волю.
Я дернулась в сторону, в ужасе
Касалась его всеми известными заклинаниями, царапала ногтями, пыталась разорвать, разодрать - что угодно...
Все было тщетно.
Раскрыть замок мог только его хозяин.
– Фариас, зачем?
– хрипло спросила, чувствуя, как паника все увереннее разрасталась внутри.
Отстранившись, Фариас провел пальцами по моим губам.
Теперь от его грусти не осталось и следа.
Он усмехался, наблюдая за мной, как за глупым, неразумным ребенком.
– Ты забыла свое место, милая... Забыла, что я не давал тебе право выбора. Темная ведьма не годится для брака, но для моей постели подходит идеально - костяшками пальцев он нежно провел по моей щеке.
– Снимай платье. Хочу по-настоящему развлечься, перед тем как придется трахать скромную девственницу.
Чужая власть разъела мою волю.
Словно марионетка в руках кукловода, я покорно потянулась к платью и стащила его с себя.
– Умничка. Запомни, милая, теперь я твой хозяин. Ты моя в любое время, в любой позе, по первому щелчку пальцев.
Противиться я не могла, но зато могла чувствовать.
И та ненависть, которую я испытывала к себе, прожорливым огнем перекинулась на того, кого я любила.
Впервые я поняла, что такое настоящая тьма.
И впервые те чувства, которые в ней обитали , перестали меня пугать.
Отбросив в сторону платье, я подняла на Фариаса полный ненависти взгляд и...так и застыла на месте.
От увиденного я пришла в ужас.
Его лицо начало меняться.
Аккуратные, аристократичные черты лица становились все более угловатыми и дикими, карие глаза стремительно менялись на серебряные, а мягкие, золотые волосы почти полностью превратились в черные.
Это был уже не Фариас.
Это был Гроз!
Парализованная страхом, я инстинктивно зажмурилась, когда оборотень притянул меня к себе, коснулся носом ложбинки груди и угрожающе зарычал:
– Моя...
И когда в следующую секунду я распахнула глаза, почувствовав его тяжелое дыхание у лица, на меня, оскалившись, смотрел уже зверь.
Монстр!
Я подскочила с постели, проснувшись от собственного крика.
Глава 8
Черная сорочка облепила взмокшее тело, грудь вздымалась от быстрого, порывистого дыхания.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Вдох...
Но воздуха все равно не хватало.
Пытаясь отдышаться, дрожащими руками я ощупала
Ошейника не было...
Волка тоже.
Успокойся, Айса, успокойся, дыши...
Это сон.
Всего лишь сон.
На негнущихся ногах, я кое-как поднялась с постели и распахнула окно, подставляя лицо приятному, летнему ветру.
Обычно этого было вполне достаточно, чтобы успокоиться и прийти в себя.
Обычно...
Но сейчас тень нового беспокойства дрожью прошла по коже и сердце сжалось в противной судороге.
Эта комната внезапно показалась мне клеткой, выставленной в театре на обозрение одного единственного зрителя.
Зверя.
Я до сих чувствовала его запах и даже слышала откуда-то издалека хриплое, угрожающее рычание.
Может быть, это все еще сон?
От одного этого предположения мурашки холодной волной пробежали по телу.
Если это сон, то я знала, чем он закончится - оборотень когтями раздерет мое тело, не оставив от меня и миллиметра живой плоти.
Я быстро захлопнула окно.
После подобной мысли стало холодно, даже не смотря на теплый ветер.
Пытаясь отвлечься, я пододвинула к себе захиревший нарцисс и оторвала от него лепесток.
Один, следом - второй.
Этот сон снился мне и раньше, но до этого в нем никогда не было волка.
Все заканчивалось иначе.
И каждую деталь я помнила слишком хорошо, потому что это был не просто сон - это было воспоминание.
Медленно, но теперь уже с удовольствием, я оторвала еще один лепесток.
Перед глазами теперь снова стоял он.
Фариас.
Высокий, статный аристократ с теплыми, карими глазами и мягкими, золотистыми волосами.
Сначала – моя любовь, после – мой кошмар, а затем – первая, темная победа.
Помню, когда он впервые обратил на меня свое внимание, в моей груди будто поселилась диковинная птичка.
Она все трепыхалась, трепыхалась, трепыхалась…
А потом, в день его свадьбы, эта диковинная птичка превратилась в стервятника, который принялся заживо заклевывать уже слабое, но все еще живое сердце.
Надев на меня рабский ошейник, Фариас не просто заставил служить ему .
Это для него было слишком скучно.
Упиваясь своей властью, день за днем он приказывал мне чувствовать...
Насмехаясь, заставлял испытывать к нему страсть, нежность и даже любовь, а когда ему не хватало и этого, он, смеясь, приказывал ненавидеть его еще сильнее, чтобы после - заставить целовать и ласкать.
Я сорвала последний, почти здоровый, а значит, еще чувствительный лепесток, и напоследок плеснула немного воды в горшок.
Достаточно, чтобы поддерживать жизнь, но ничтожно мало, чтобы позволить цветку насытиться.
– Поправляйся, любимый - прошептала, нежно проводя по слабому стеблю пальцами.
– У нас ведь впереди еще вся вечность, помнишь?