Добыча Альфы. Укротить темную ведьму
Шрифт:
Так нельзя.
Так не может быть....
Но именно так он брал меня раз за разом на протяжении всей этой ночи.
И больше уже не было ни вопросов, ни ответов.
Не осталось даже слов.
Одни только нечленораздельные звуки, одни хриплые стоны и одно голое, разделенное на двоих безумие.
Это была не я.
Это был кто-то совершенно мне незнакомый.
Словно в собственное тело вселились сотни злых бесов и устроили себе пир, выкидывая на задворки остатки разума и включая
Зверь оказался слишком жаден, слишком голоден и зол.
А я – была ему под стать.
Я принимала его с острыми клыками, с когтями, вонзающимися в кожу...
Сама впивалась ногтями в его широкую спину, раздирала её до крови и подставляла ему грудь, шею, руки под поцелуи, которые следом превращались в болезненные укусы зверя.
И только когда тьма за окном рассеялась, а на небе медленно зашелся рассвет, зверь насытился.
Он навалился на меня сверху, придавливая своим телом.
Сжал, не позволяя отстраниться, и принялся покрывать поцелуями разгорячённую кожу.
Проходился по ней языком, губами, растирал горячими ладонями взмокшее, дрожащее от перевозбуждения тело.
Словно успокаивая, благодарил за то, что выдержала его сумасшедший напор.
– Умница, девочка - хрипло прошептал, глядя мне прямо в глаза.
И не было в этом ни усмешки, ни ликования хищника, который утвердил надо мной свою власть.
Одна только сытость дикого зверя.
Не разрывая зрительного контакта, этот зверь склонился ко мне и теперь коснулся губами моих искусанных губ, впервые так осторожно пробуя их на вкус.
Неожиданно мягко.
Мучительно нежно...
А я замерла, чувствуя, как к горлу подступил предательский ком.
Не было в моей жизни таких нежных поцелуев.
Был голод, была страсть и похоть Фариаса, но нежности – нет, никогда не было.
И сейчас эта лицемерная, грязная игра Гроза, показалась мне в тысячи раз хуже того рабского ошейника, который нацепил на меня когда-то Фариас.
Но я не оборвала этой поцелуй.
Напротив, перекатилась, легла на мощную грудь и углубила его, одновременно с этим ныряя рукой под соседнюю подушку.
В груди загромыхало, затарабанило со всей силы, когда пальцы нащупали холодный металл.
Прикосновение к нему едва заметно защипало кожу.
Нужно сделать один удар.
Всего один - и он отключится...
Волнуясь еще сильнее, зашептала волку на ухо всякие глупости и сладкие нежности.
Отвлекая его внимание, сильнее прижалась к нему голой грудью, потерлась сосками о мокрое тело, чувствуя, как снова отвердевает его плоть.
– Ты теперь моя, малышка- ведьма - прозвучало все так же хрипло.
Сильнее сжала в ладони рукоять.
– Твоя...
– соврала еще более убедительно, чем он сам.
И
Туда, где должно было быть сердце.
Глава 11
В панике я мерила шагами комнату.
Не могла найти себе места.
Мысль о том, что уже сегодня все закончится, не радовала, а наоборот - вызывала непонятную тоску.
Я остановилась. С беспокойством оглядела своего пленника.
Прикованный серебряными наручниками к кровати, с зияющей колотой раной и с темной, запекшейся кровью на груди.
Даже в таком виде Гроз умудрялся выглядеть устрашающе.
Даже сейчас – оставался тем мужчиной, который вызвал по телу дрожь волнения и страха.
"Он - машина для убийств" - строго напомнила себе, пытаясь собраться.
"Волк без пары.
Без души.
Дьявол"....
И этот дьявол уже оживал.
Дыхание Гроза стало тяжелее, из груди вырвался тихий рык.
Постепенно приходя в себя, он дернул одной рукой.
Тут же громко звякнуло серебро, крепко удерживая его руку в подвешенном состоянии.
Он задышал тяжелее, сильнее дернул второй рукой – снова звяканье металла.
Неизменным оставалось лишь одно - хищник не мог сдвинуться с места.
– Умница...
– хрипло вырвалось из израненной груди.
– Напоила себя листовой фаргой.
Подтверждение Грозу не требовалось. Он и так знал, что прав.
И когда всё-таки поднял на меня взгляд, серебряные глаза сверкнули обещанием ада.
– А я и забыл, что тебя возбуждает, когда я связан…
– Хватит - оборвала резко.
В груди снова поднималось ненужное волнение. Снова разрасталось беспокойство.
– Игры закончились, Гроз.
– Они никогда не заканчиваются, кошечка...
Тошнотворный запах прожжённой плоти стал еще более отчетливым. Наверное, серебро уже прожгло запястья до кости.
– Хотя, каюсь , ночью я грешным делом, решил, что ты стала ручной. Ты так усердно передо мной выслуживалась, Айса, так сладко умоляла брать тебя снова и снова...
Гроз оскалился.
Я - сильнее сжала в руках нож, кожей чувствуя ярость зверя.
Казалось, его злили не сами наручники и даже не серебряный нож, а то, что я посмела их использовать после того, что произошло между нами.
– Ничего личного, Гроз. Работа.
Волк усмехнулся.
– Маленькая дурочка. Думаешь, это был просто секс? Нет, милая… Я ведь сказал – ты теперь моя, мне принадлежишь. Живому, мертвому - плевать.
Во взгляде - одержимость. В словах - угроза.
Словно у него было невидимое оружие, которое прямо сейчас уже было нацелено на мою грудь.