Добыча хищника

Вот я здесь!

Пусть придет ко мне Ангел.

«Here I am» the Scorpions

Не стоит начинать с громких фраз, но иногда они лучше всего отражают действительность – не каждый день узнаешь, что твоя сестра обречена умереть.

Болезнь или увечье оставляют хоть какой-то шанс на спасение, метка чужака – никакого.

Мы с Ангелиной сидели на заднем сидении старенького отцовского «Ниссана» и искали в плейлисте телефона какую-нибудь

особенную музыку. У нас было мало времени, поэтому Геля искала верный хит, отражающий ход ее мыслей. Она вела себя как ни в чем не бывало, потому что была чертовым супергероем (для меня точно!). А я, сдерживая свои истинные чувства, старалась не смотреть на ртутно-черную метку, пылающей на ее скуле. Этот знак означал, что сестра теперь принадлежит чужаку, и он придет за ней до рассвета.

У нас осталась только одна ночь, и небо уже затянул непроглядный мрак.

Пейзаж за окном быстро сменялся – отец непрестанно выжимал газ.

Геля протянула мне один наушник, я засунула его в ухо, и мы молча слушали «Here I am» the Scorpions. Ее ощутимо трясло, на лбу выступала испарина – это все влияние метки, но в нашей семье было не принято обращать на это внимание. Мы не говорили о последствиях и будущем, мы просто гнали по дороге в надежде на лучшее.

А между тем, в моем мозгу слишком плотно укоренилась установка: ни одна девушка не выживала после получения этой чудовищной отметины. Чужак приходил всегда.

Всегда.

Когда я думала об этих существах, в моей голове возникала только одна ассоциация – хищники.

Убийцы.

Когда-то я верила, что они вырвались из самой преисподней, потому что они умели возникать из ниоткуда, растворяться во мраке и охотиться только ночью. Это ли не свидетельство того, что они часть какого-то потустороннего мира? Я молила Бога, чтобы он загнал их обратно в ад. Но, увы, эти твари не были падшими ангелами, демонами или приспешниками дьявола, как иногда их называли люди. Они были чем-то иным… Словно редкий вирус, паразиты, они вторглись на нашу планету пять лет назад с одной только целью – уничтожить человечество.

Мы были обречены.

– Я знаю, в некоторых поселениях принимают таких, как мы, – сказала мама, глядя на нас с переднего пассажирского сидения. – Нам бы только успеть.

Люди были вынуждены прятаться в поселениях или резервациях, обнесенных забором. Свет ранил чужаков, поэтому мы научились применять его для обороны. Но свет был не способен убить или серьезно навредить этим существам. Мы слышали об экспериментальных установках, которые могли существенно замедлить их или вовсе отпугнуть, но было ли это правдой?

Геле всего двадцать один, и она не может погибнуть от рук монстра, нет!

Она такая мужественная, что не пролила ни единой слезинки. Даже тогда, когда этот урод поставил метку на ее лице. В тот момент она занималась раненными за пределами резервации.

А этим утром в поселение приехали военные, чтобы увезти ее, и велели нам попрощаться.

Я опустила голову на плечо сестры, глядя вперед, на разделительную полосу дороги, мелькающую в свете фар.

Конечно, мы бежали.

Глупо надеяться, что военные приехали, чтобы помочь моей сестре. Меченных девушек вывозили не для того,

чтобы спасти…

Привычно напевая себе под нос, Геля заставила меня улыбнуться. От нее пахло фруктовым шампунем. Вскинув взгляд, я лениво посмотрела на дорогу сквозь лобовое стекло, и все мои страхи – чертово предчувствие катастрофы – ударило в меня, словно молотом.

На дороге возник чужак.

Раздался визг тормозов и звук удара – действительность померкла и растворилась во мраке…

Я очнулась не сразу.

Сперва возникла боль, а потом меня ослепила вспышка света. Мир проступал медленно, был смазанным и холодным.

Я обнаружила себя на кушетке, перед моим лицом маячил край белого халата, ощущался приторный запах лекарств.

– В нескольких километрах от базы разбилась машина… я подобрал девчонку, она почти ничего не соображала. Но это полбеды… там остались тела, думаю, это дело рук чужака.

– У девушки шоковое состояние, – произнес другой голос, мягкий и бархатистый: – Я наложу швы, но ей здесь не место. Сейчас он наиболее активен, а у нее открытые раны. Он почувствует кровь.

Я, наконец, привыкла к свету лампы, и поймала на себе взгляд одного из мужчин. Судя по форме, военный. Линия губ у него жесткая, взгляд серых глаз пронзительный и безразличный. Заметив мое пробуждение, он уставился на меня холодно, пожалуй, на секунду в его глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость, но тотчас исчезло.

– Как тебя зовут?

Я с трудом зашевелила губами:

– Эля…

– Завтра мы доставим тебя в военный госпиталь, там тебе окажут медицинскую помощь.

Надо мной склонился еще один мужчина – врач – молодой, темноволосый, с правильными чертами лица и спокойным вдумчивым взглядом карих глаз.

Каталка, на которой я лежала, двинулась. Теплые руки в перчатках слегка надавили мне на лоб, заставляя расслабить шею. Я ощутила сильную сонливость и легкость в конечностях. Это было бы похоже на путешествие на облаке, если бы я непрестанно не слышала призрачные звуки разбивающегося стекла, ломающегося металла, мамин крик и стоны сестры.

Воспоминания настигли меня, точно выпущенная в затылок пуля.

Я вспомнила слишком отчетливо… слишком живо…

…как ползком выбралась из машины, оглушенная и почти ослепшая от боли. Я цеплялась пальцами за грязь и камни, пока не уткнулась в чьи-то ботинки. Ничего не соображая, я молила незнакомца о помощи, а он стоял надо мной, равнодушно наблюдая за этой агонией.

Наконец, я почувствовала движение воздуха – некто присел передо мной на корточки и положил кисть на колено. Я смогла рассмотреть его руку, вполне человеческую.

На его запястье сверкнули часы.

Я почувствовала приятный мужской парфюм.

До этого дня я ни разу не видела чужака вживую, и сидящий передо мной казался обычным мужчиной.

– Помогите… Пожалуйста… – застонала я.

Он потянулся ко мне мягко, даже бережно, коснулся подбородка и приподнял мою голову. Его глаза были желтым сверкающим янтарем, взгляд – приманкой.