Добытчики
Шрифт:
Он неуверенно шагнул вперед. В голове вдруг возник вопрос - что он делает? Он должен убедиться, действительно ли она мертва. Может, она еще дышит. Может, еще есть пульс. В этом случае, он вызовет скорую и тут же сделает ноги. Он бы остался, но он не хочет в тюрьму за ее ошибку.
Эрик снова поклялся себе завязать, и почти поверил в это.
Он опять посмотрел на тело Рене, и понял, что стоит над ней. Осторожно протянул руку и взял ее за запястье. На ощупь тело было холодным, и он решил, что это недобрый знак. Пробежал большим пальцем по внутренней стороне запястья, но пульса не нащупал,
Эрик выпрямился, не сводя глаз с обмякшего, бледного тела. Его бросало то в жар, то в холод. Он крепко сжал зубы. Если б он открыл рот, то закричал бы. Дыхание со свистом вырывалось через нос, но воздуха не хватало. Паника горячей пеленой окутала тело, и грозила задушить.
Нужно уходить. Других вариантов нет. Рене была мертва, и только Богу известно, как долго. Он не мог сделать для нее ничего. Медикам скорой придется лишь натянуть простыню ей на лицо.
Ему нужно забирать свое дерьмо и валить. Муж Рене найдет ее днем в понедельник, и тогда ему придется все расхлебывать. Если парень не догадывался, что жена плотно сидела на коксе, то сейчас самое время узнать. Конечно, ему придется нелегко, но, может, ему нужно было внимательнее присмотреться к своей женушке, тогда б он понял, чем она занимается в его отсутствие.
Но Эрик не мог просто взять и уйти. Он уже оставил в доме достаточно улик, указывающих на его причастность. Даже без кокаина. Повсюду его отпечатки пальцев, он везде ходил босиком по полированному дереву и плитке. Даже если он смог бы протереть все, к чему прикасался, у Рене под ногтями частицы его кожи и крови, а на теле и внутри - его сперма.
– Ты тупая, гребаная сука!
– закричал он. Слезы хлынули из глаз, из носа потекли сопли. Капли упали на ковер. Еще одна улика для копов.
– Черт!
Он схватил тумбочку и отшвырнул в сторону. Та с грохотом упала на пол, клубы кокаина взлетели в воздух. Развернувшись, он ударил кулаком в стену, оставив вмятину в штукатурке.
Внезапно он забрался на Рене, широко раздвинув ей ноги. Соединил вместе пальцы и уткнул ладонь ей в грудь. Годы ресторанной работы научили его приему Геймлиха, но не первичным реанимационным действиям. Но ему необходимо с этим справиться, потому что он должен спасти жизнь тупой наркоманки.
– Давай, детка. Очнись.
– Он нажал ей на грудину один раз, потом второй. Хотя ее тело раскачивалось на кровати, она не подавала никаких признаков жизни. Он продолжал. Его толчки стали быстрее, жестче и настойчивее. Из горла вырвался отчаянный вой. Подавив его, он сосредоточился на процессе реанимации.
Но Рене, похоже, не хотела придерживаться этого плана. Она лишь билась под ним. Не моргнула, не вздохнула, даже пальцем не шевельнула. Он нажал сильнее, и что-то в груди женщины щелкнуло, как выстрел. Он с криком отскочил от нее, выпучив от ужаса глаза, словно он нажал на какой-то секретный переключатель
Прижавшись спиной к стене спальни, он попытался отвернуться, но не смог. Она не собиралась ни пробуждаться, ни каким-то чудом исцеляться. Он знал это. Рене убила лошадиная доза наркотика, и за это он отправится в тюрьму.
Эрик сполз по стене, пока не уткнулся задом в ковер, и разрыдался. Он тщетно пытался остановить дрожь, током пробегающую по телу. Это не честно! Это она хотела, чтобы он принес кокс. Это она сделала первый ход. Он не плохой парень, просто наделал несколько ошибок. Разве он заслужил, чтобы из-за них закончилась его жизнь? Он был абсолютно уверен в обратном.
Поэтому он выбежал из дома к своей машине, припаркованной в двух кварталах от дома. Сейчас Эрик был благодарен Рене за то, что она всегда настаивала на этой маленькой предосторожности. Забравшись за руль, посмотрел на себя в зеркало и попытался пригладить волосы. Ничего не вышло.
К черту! Он примет душ у себя в квартире, потом соберет кое-какие вещи, и направится назад в Индиану. Может, заляжет там на дно, соберется с мыслями.
Он завел машину и сорвался с места, словно соревнуясь с кем-то в скорости. Когда он проезжал мимо дома Рене, разведенный им огонь добрался уже до верхнего этажа.
Стук в дверь у него за спиной отвлек от воспоминаний. Он снова прислушался, не трещит ли дерево, не гнется ли металл. Ничего такого он не услышал, поэтому решил, что нужно двигаться дальше и убираться из этого проклятого коридора.
Пока луч его фонарика метался по складу, он понял, что со времен его работы здесь Джон Тэнди многое переделал. Там, где когда-то был единственный проход, ведущий к гаражной двери и погрузочной площадке, путь преграждал ряд металлических стеллажей. В этом был свой смысл. За такое время бизнес Джона разросся. А значит, ассортимент увеличился. Что ж, молодец.
Интересно, где сейчас Тэнди? Скорее всего, он труп. Вопрос только, ходячий или нет.
Эта мысль поразила его, и он снова замер. Прислушался, нет ли на складе других звуков, кроме стука в дверь. Ему нужно знать, один ли он. На складе было тихо. Ему казалось, что даже воздух здесь замер. Его чувства обострились. Если б он знал наверняка, что на складе кроме него еще кто-то есть, он бы спрятался и подготовился. Но эта тишина вселяла в него лишь дурное предчувствие.
– Эй?
– позвал он.
Ответа не последовало, но внезапно он услышал в голове голос Рене, назвавший его бесполезным педиком. От потряс головой, пытаясь избавиться от голоса. Ее не было здесь, не было ни в Рундберге, ни в Миллвуде. Все, что от нее осталось, это горстка пепла, которую ее муж развеял над озером Верхнее. Ее голос это лишь мучающие его вина и воспоминания.
За работу, Эрик,– сказал он себе, и решил последовать своему же совету. Повернул направо и стал пробираться мимо стеллажей в сторону двери. Водя по сторонам лучом фонарика, он боялся выхватить из темноты молочно-белые глаза или фрагмент сгнившей кожи. Услышать за спиной злобное шипение, или - что самое страшное - треск ломающейся двери.