Дочь Белого Волка
Шрифт:
– А в чём затык? Он же первый на вас напал.
– В общем, за год до выпуска у нас были парные учения со старшими группами, и он вытащил меня из горящего дома. Я был в доспехах, учения максимально приближены к боевым, помогать товарищу не приветствовалось, а уж тем более «учебному врагу». А он выволок меня на своём горбу, уже потерявшего сознание от дыма, с серьёзными ожогами, но по очкам его взвод проиграл. Представляешь, как они были ему «благодарны»? Потом мы общались уже на уровне казарменной дружбы. После распределения он пару-тройку раз писал мне на учебный
– Романтично, – мурлыкнул бывший бог, наматывая на мизинец золотистые кудри.
– Я даже не знаю, как назвать наши отношения. Мы ведь не были друзьями неразлей вода, приятелями по клубу общих интересов, даже сослуживцами, мы просто…
– Я и говорю, это очень романтично!
– Эд, мать твою, северную олениху, за хвост, об стенку и в суп, – рявкнул я, потому что до меня дошло, куда он клонит, но Хельга первой щёлкнула дядю по лбу:
– Не обижай папулю!
Дядя Эдик свёл глаза к переносице и, задрав ноги, рухнул под стол.
– Ой, я его не сильно?
Вернувшаяся толстая кухарка сурово фыркнула в мою сторону, добавила воды в булькающий котёл, вскинула на плечо тощего бога и, успокаивающе похлопывая его по заднице, унесла из обеденного зала. Агата по-своему добрая, зря не обидит, а к Эду относится с особой сентиментальной нежностью – в него так верил её покойный дедушка…
– А чего он теперь от тебя хочет? – прильнув головой к моему плечу, спросила Хельга.
– Ничего. Я же говорил, он ворвался в кабинет, наставил пистолет на голую Дану, а потом увидел меня и как-то…
– Что?! Она там была голой?!! И ты молчал?!!!
– Теперь я точно буду молчать, – запоздало спохватился я, но, вопреки самым страшным ожиданиям, моя взрослеющая дочь не впала ни в обиды, ни в упрёки, а просто завалила меня вопросами:
– И как она? Совсем голая? Прямо в ресторане? И что официантки, ничё?! А она там вино пила, да? И к тебе потом не приставала? Или приставала, но ты стесняешься сказать?! Ох, папулька, а ты у меня, оказывается, ещё о-го-го! Но с Данки я вообще тащусь! Она сама это придумала? Вот типа ты заходишь, а она вся такая, нога на ногу, с фужером, и смотрит, да? Да?! Ну чего ты молчишь, рассказывай, интересно же…
– И мне! – За её спиной революционным паровозом грозно запыхтела леди Мелисса, которую дьявол принёс в зубах за шиворот тоже крайне не вовремя. – Ничего, если я тоже послушаю вместе со всеми, сир?
– Сюда, парни, наш лорд рассказывает что-то интересное! – крикнул вошедший вместе с Седриком немолодой лучник, и, собственно, минут через пять-шесть в обеденном зале собрались все, кто не был занят на службе.
Я серьёзно задумался, где бы прикупить себе «фильтры» для «базара». Даже высунувшийся из-под стола Десигуаль раскатал губу в предвкушении явно неприличных сцен…
Ну и домой в результате тоже пришлось вернуться несколько раньше, чем планировалось. Белый цверг выпросил у своей госпожи разрешения ещё денёк потусить в замке и подмигнул мне, явно намекая на то, что будет заниматься делом,
– Па, – моя дочь поймала меня за рукав в спальне, – ты договорился с дядей Эдиком насчёт времени?
– Вроде да, – неуверенно пробормотал я. – Точно! Посмотри на часы, мы вернулись аккурат к вечеру. Тебе, кстати, спать пора. Марш в душ и баиньки!
– Душ уже занят…
Да, действительно, бывший бог, как и всегда, успел первым. Кстати, не забыть бы спросить, как он умудрился сбежать от кухарки Агаты и вернуться домой раньше нас? Обычно он предпочитает задержаться, ему в Средневековье комфортней, там у него и девушки, и битвы, и вино, и здравый разум. Дверь в ванную комнату была закрыта изнутри, слышался плеск и неприличная песенка:
Забирай меня скорей, увози за сто рублей!И целуй меня везде, а особенно в гнезде!Восемнадцать мне уже, подержись за фаберже!Ясно, он там надолго. Проще лечь без душа, но мы не ищем лёгких путей. Да и дай этому психу хоть раз понять, что с ним тут считаются, он же на голову сядет. Поэтому Хельга применила давно проверенный вариант, попросту вырубила электричество в щитке, а мыться в темноте дядя Эдик категорически не любит.
– Спасите! Я ослеп! Шампунь сжёг мне глаза! А чего я, собственно, так ору? Чё со мной сделается, я же бессмертный…
Когда он выпрыгнул наружу, я свистнул, и Хельга включила свет обратно. Я же подставил ножку братцу моей жены, и он ухнулся к себе в комнату. Судя по грохоту, долетел головой до батареи, но ничего, она чугунная. В смысле и голова, и батарея центрального отопления.
Моя умничка чмокнула меня в щёку, поспешив занять ванную, а я отвлёкся на еле слышное гудение сотового. Мне проще держать телефон в беззвучном режиме, потому что смысл ему дома названивать, когда я прогуливаюсь где-нибудь за Гранями или отражаю нападение очередной орды готов от стен своего замка? К тому же эсэмэс – это всего лишь коротенькое сообщение, если кому-то от меня что-то очень уж надо, то перезвонят.
Однако, прочтя всего пять слов, я быстро переоделся, накинул пиджак и вышел из дома. Встреча была назначена буквально в ста шагах от подъезда, за шестёркой стареньких гаражей. И это было то самое приглашение, от которого нельзя отказаться. Ну вы догадались…
– Кошелёк или жизнь? – тихо раздалось за моей спиной.
– Не люблю, когда ко мне подкрадываются сзади, – не оборачиваясь, ответил я. – С рождением дочери инстинкт самосохранения становится более агрессивным.
– А я так и не удосужился обзавестись детьми, – вздохнул Фрол, выходя из тени. – То есть уверен, что они у меня где-то есть, но… Сам понимаешь, либо служба, либо семья. Чем-то всегда приходится жертвовать.