Дочь Белого Волка
Шрифт:
– Ты всегда любил патетику.
– Почему в прошедшем времени? – встревожился он.
– Потому что… – Я выхватил меч прежде, чем начал оборачиваться, и всё равно едва успел поднять на клинок тварь.
Эд побледнел, что, кстати, было хорошим признаком. Значит, приходит в себя. И вторую тварь, скользнувшую к нам в ноги, он просто рассёк кинжалом, упав на одно колено.
– Уверен, что тут их больше двух, – прорычал он, стряхивая с лезвия синие вязкие капли. – Спина к спине, как у мачты драккара!
Твари, низкорослые, абсолютно лысые существа, похожие на чёрных куниц, были страшны скоростью и бритвенно заточенными
Я успел зарубить ещё двух, Эд, кажется, шесть или семь. В бою он вообще движется в разы быстрее меня, вековой опыт битв за его плечами – не пустой мешок военных мемуаров. Правда, мне прокусили полу плаща, оставив две маленькие, словно бы вырезанные, дырочки, но это мелочь. Худшее было на подходе…
– Великаны?
– Йотуны, – кивнул бывший бог, чуть раскрасневшийся после короткого боя. – Они мои, сколько бы их ни было.
– С ума сошёл?!
– Сумасшедший я в твоём мире, а сейчас ты в моём. Короче, не нуди, Ставр, вспомни о Хельге и найди танцующую Фрейю. До рассвета два-три часа, если ты сумеешь уговорить её не сразу убивать тебя, то…
– Но как я её уговорю?! Она же богиня!
– Гриль моржовый, а я откуда знаю?! Но мою сестрицу ты же как-то уболтал, – логично парировал Эд, толкая меня в спину. – Иди по кругу, держи развалины города с левой руки. Внутрь не суйся ни при каких условиях. Если что – кричи!
– В смысле ты придёшь мне на помощь?
– Нет, сучок ты иггдрасиловый, я просто пойму, что ты погиб героем!
– Это моя самая заветная мечта, – с чувством признался я и быстрыми шагами поспешил на поиски смерти.
Чёрная земля чуть вздрагивала под тяжёлой поступью инеистых великанов. Эд ненавидит их всей своей неупокоенной душой, и помогать ему в этом бою значило бы просто до икоты обидеть бывшего бога. Выкрутится сам, не первый день замужем…
За моей спиной раздался грозовой рёв северных гигантов и боевой клич дяди Эдика. Я стиснул зубы и побежал, благо снега под ногами почти не было. Крики сзади постепенно стихали: либо Эд их всех перебил, либо… ещё не всех, но перебьёт.
– Он в хорошей форме, и он к ним неровно дышит, – бормотал я себе под нос, следя за темпом и стараясь не сбиться с шага. – А мне что? Меня всего лишь отправили искать ту, что мчалась по полям битв во главе отряда валькирий и собирала лучших воинов для себя и Одина. Ему там весело с трёхметровыми Санта-Клаусами, а я, значит, должен лапать талию безумной Фрейи, уговаривая её добровольно расстаться с золотым Брисингаменом. Это пояс. Название такое, язык сломаешь и с морозу не выговоришь. Я сам битый час заучивал. Может, у неё этих поясов, ремешков или всяких там дамских держателей штук сто, но мне нужен именно Бри-син-га-мен. Повторю ещё раз и точно запомню!
Я встал отдышаться и перевести дух. Спина взмокла под тяжёлым плащом, ноги словно налились свинцом, а в ушах навязчиво звенела какая-то тягучая мелодия.
И асы, и ваны в единой могиле.В ночи кораблей караваны уплыли.Где снег прожигали багровые капли,Земля не рожает и грозы иссякли.И память слезой,Я не сразу понял, что слух меня не обманывает. И только потом разглядел сгорбленную женскую фигурку, сидящую на чёрной каменной глыбе. Фрейя, богиня света и любви, дочь ванов, судьба асов, прекраснейшая из всех, небо и золото, та, ради чьей улыбки стремились умереть, а ради взгляда – воскреснуть. На ней было простое холщовое платье, ноги босы, светлые волосы ниспадали до поясницы, она закрывала лицо руками, методично раскачиваясь из стороны в сторону, и тихо пела. Её голос манил и завораживал…
Хорошо. Пока она поёт, значит, есть надежда. Я улавливал слова, но не особо вдавался в смысл. И без того ясно, что необходимо использовать единственный шанс, пока она не перешла в свою вторую, чёрную ипостась Вальфрейи!
Впрочем, воспользоваться им мне не пришлось – она перехватила инициативу, заговорив первой. Хрипловато, но без раздражения.
– Ты пришёл сюда, привлечённый моим пением, смертный? Увы, слёзы богини более не золотые, и ты не найдёшь богатства в моей скорби…
– Я в курсе и пришёл не за этим. Мне нужен ваш… – Я на мгновение запнулся. Начинать разговор с просьб или требований казалось как-то неправильно. – О Фрейя, дочь ванов, властительница чертогов с тысячью скамей! Как твоё здоровье?
– Вежливость и учтивость – частые спутники мудрости, но твои виски только тронула седина.
Богиня подняла на меня взгляд, и я слегка вздрогнул – её глаза были матово-чёрными. Ни зрачков, ни белков, ни радужки, только галактическая тьма, безысходная и беззвёздная. Это было жутко до дрожи…
– Ты спросил о том, здраво ли моё тело? О да, уже много лет я не чувствовала себя столь сильной. Но дух мой в смятении, мне кажется, раньше я была другой. Ты помнишь меня иную?
– Да, – помедлив, признался я. – Мы не были лично знакомы, но когда началось всё это… в смысле последняя битва, я видел вас. Я тоже там был.
– Неужели в сумерках богов сражались смертные? Мне трудно это вспомнить и ещё труднее в это поверить…
Фрейя встала, с хрустом сжала кулаки и неожиданно резко обернулась ко мне:
– Разве люди не предали нас? Разве отец богов не любил их, не даровал им искусства, не научил их обрабатывать землю, не вселил в их души храбрость и не сделал поклоняющихся ему владыками мира?!
Я замер, как кролик перед удавом. Сравнение не вселяло оптимизма, более того, я вдруг почувствовал, как за шиворот липкой струйкой просачивается страх…
– Вы забыли Тора, метателя молота, ведущего драккары по волнам и хохочущего в битвах! Вы забыли честного Тюра, отдавшего правую руку, чтобы связать Фенрира и отодвинуть конец мира! Вы забыли стража Млечного Пути, благородного Хеймдалля, как забыли всех нас, и это ещё можно было простить… Но в первый же день после той битвы, когда кровь павших ещё не впиталась в землю Севера, люди уже начали плодиться-а-а! Вы предали нас, уйдя за Единым Богом, вы… О как же я ненавижу вас, смертные…
Она росла с каждым шагом. И там, где раньше под её стопой распускались цветы, теперь лишь чёрная земля вспыхивала алым пламенем. Передо мной восходила вторая ипостась великой богини, а связываться с Вальфрейей не рисковал никто. Говорят, её мог успокоить объятиями брат-близнец, но, возможно, это легенды с душком…